Принудительная медицина
Власти Якутии отредактировали свое решение о принудительной вакцинации, убрав из него слово «обязательно». Правда, меры принуждения в виде штрафа в 200 тысяч, налагаемого на предприятия, не обеспечивших проведение мероприятий, не отменены. Так что пока все остается по-прежнему: не принудительно, но штрафы — вот они. Ну, примерно как в Москве. Любой полицейский в метро прямым текстом говорит одно и то же — можете вашей конституцией подтереться, у меня распоряжение мэра. У меня мэр начальник, а ваша конституция мне до одного места. Гарант же конституции сидит в подвале и не высовывается. Замкнутый круг.
Правительство внесло в думу законопроект об изменениях в план профилактических прививок, включив в него и вакцинацию от коронавируса. Строго говоря, это не принуждение, но теперь врача, учителя или любого бюджетника могут не допустить к выполнению обязанностей, если он не сдаст свой личный прививочный план, включая и прививку от Ковид.
Вообще-то, в законодательстве есть пункт об обязанностях гражданина. Он звучит вполне конкретно: в случае заболевания человек обязан (и это как раз его обязанность) пройти курс лечения, и только после выздоровления он может быть допущен к выполнению своих обязанностей. Что логично. Но принудительная медицина — это про другое. Это про обязанность пройти процедуры здоровому человеку. Иначе — вон из профессии. В нормальной стране эти тонкости, особенно в столь нетривиальных ситуациях, как сегодня (хотя нетривиальными они стали во многом искусственно) должен толковать суд. Но у нас нет независимого суда, а решения исполнительной власти уже давно принимаются вопреки и законодательству, и здравому смыслу. Механизма оспорить их нет.
Пока можно констатировать, что Россия довольно быстро идет к принудительной медицине. Принцип добровольности не отменяется, но по факту люди ставятся в положение, когда они вынуждены рисковать, чтобы сохранить работу. Причем риск этот невозможно даже спрогнозировать — никому не известны последствия приема внутрь аналогов не имеющих субстанций. Сам факт массового бойкота крайне опасной по своим последствиям процедуры является вызовом для власти. А потому она будет ломать через колено, лишь бы доказать, что она власть. Последствия никого не интересуют, всех интересует лишь исполнение решений неадекватного руководителя страны, который живет в какой-то своей персональной нирване.
Правительство внесло в думу законопроект об изменениях в план профилактических прививок, включив в него и вакцинацию от коронавируса. Строго говоря, это не принуждение, но теперь врача, учителя или любого бюджетника могут не допустить к выполнению обязанностей, если он не сдаст свой личный прививочный план, включая и прививку от Ковид.
Вообще-то, в законодательстве есть пункт об обязанностях гражданина. Он звучит вполне конкретно: в случае заболевания человек обязан (и это как раз его обязанность) пройти курс лечения, и только после выздоровления он может быть допущен к выполнению своих обязанностей. Что логично. Но принудительная медицина — это про другое. Это про обязанность пройти процедуры здоровому человеку. Иначе — вон из профессии. В нормальной стране эти тонкости, особенно в столь нетривиальных ситуациях, как сегодня (хотя нетривиальными они стали во многом искусственно) должен толковать суд. Но у нас нет независимого суда, а решения исполнительной власти уже давно принимаются вопреки и законодательству, и здравому смыслу. Механизма оспорить их нет.
Пока можно констатировать, что Россия довольно быстро идет к принудительной медицине. Принцип добровольности не отменяется, но по факту люди ставятся в положение, когда они вынуждены рисковать, чтобы сохранить работу. Причем риск этот невозможно даже спрогнозировать — никому не известны последствия приема внутрь аналогов не имеющих субстанций. Сам факт массового бойкота крайне опасной по своим последствиям процедуры является вызовом для власти. А потому она будет ломать через колено, лишь бы доказать, что она власть. Последствия никого не интересуют, всех интересует лишь исполнение решений неадекватного руководителя страны, который живет в какой-то своей персональной нирване.