Виталий Обедин об эсерах, Авксентьевой, Высоких и популярности как политика

В интервью Sakhaday бывший журналист «Якутска вечернего» рассказал, сколько получает газета за информационное сопровождение деятельности мэрии, сколько денег потратил на выборах, какие обязательства у него перед «СР», высказался, почему так сильно разочаровался в Сардане Авксентьевой, и за что хвалит министра предпринимательства Ирину Высоких.

Виталий Обедин неожиданно для всех стал кандидатом в мэры Якутска и показал результат, удививший также многих. Мы спросили у него, что предложила после выборов ему партия, от которой он выдвигался, использовал ли он Ykt.ru как площадку для пиара перед предвыборной кампанией, будет ли он теперь работать в Координационном совете по предпринимательству при бывшем конкуренте на выборах, считает ли он себя журналистом, сохраняющим объективность в публикациях к героям, которым симпатизирует.

«Назови политика с безупречной репутацией»

— Почему связался с Тумусовым? Это же однозначно урон собственному реноме.

— Самовыдвиженца, если даже соберешь нужное количество подписей, могут зарубить по любой причине: не той рукой подпись сделана, у графолога может быть субъективное мнение. Поэтому нужно выдвигаться от какой-то партии. Обычно используются небольшие так называемые сервисные партии. Такую можно было найти. Но если идти всерьез, то необходима партия, у которой есть определенный ресурс — наблюдатели, члены УИК с правом решающего голоса, чтобы элементарно защищать голоса. У нас этим могут похвастаться ровно две партии: КПРФ и «Справедливая Россия». И то они не все избирательные участки покрывают. А ЛДПР я и не рассматривал как вариант. Воспринимаю ее сателлитом «Единой России». С коммунистами я не вижу взаимодействия, к сожалению. Поэтому у меня выбор был совершенно небогатый.

Да, действительно, у «СР» есть определенная позиция, что она выполняет функции системной оппозиции. Оттягивает часть протестного голосования, играет вторым номером в большой политике. Но в Якутии эсеры достаточно системно действуют именно как оппозиция. Мы видим это регулярно по тому, как они «бьют» коммунистов на выборах, хотя делят одно электоральное поле, у них есть фракция, есть свой депутат в Госдуме. Поэтому это чистый расчет.

— Понимаю. Но связавшись с человеком с неоднозначной репутацией...

— А у кого из наших политиков однозначная репутация. Назови мне хоть одного политика с безупречной репутацией. Ну назови.

— Сам наверняка до этого не раз писал, что эсеры системные оппозиционеры, и Тумусова критиковал. Получается, надо было перешагнуть через себя?

— Есть такое выражение: политика — искусство возможного. Я использовал возможность выдвинуться. 18 февраля, когда обсуждали мое выдвижение, меня спросили, что получит партия. Я гарантировал, что не буду применять админресурс на сентябрьских выборах, что с любым муниципальным служащим, который будет уличен в том, что гонит людей на участки, пытается организовать искусственное голосование, принуждает голосовать «правильно», буду разбираться лично вплоть до увольнения. Это единственное обязательство.

— Не рассматривался вариант, в случае поражения помочь на осенних выборах?

— Мое второе место это уже им огромная поддержка, хорошая предвыборная фишка, которую они активно используют в федеральных СМИ.

— Как считаешь, какой процент людей голосовал лично за тебя, какой — за Федорова и какой — против партии власти?

— Затрудняюсь вывести эту формулу, если честно. Не самое благодарное занятие. Видно невооруженным взглядом и работает без домыслов то, что впервые удалось реально консолидировать протестный электорат. Не раз об этом говорил, могу еще раз повторить. Обычно спойлерные кандидаты отъедали немалый процент пирога: ничего не делали, но по факту своего выдвижения набирали 2-4%. В этот раз все спойлерные кандидаты и даже ЛДПР собрали вместе меньше 4%, коммунисты набрали самый низкий рейтинг за все время. Мне удалось объединить и федоровские голоса, и голоса эсеров, и свой электорат. Огромную неожиданную поддержку получил от молодежи. До сих пор не могу спокойно пройти по улице: молодые люди подходят, просят сфотографироваться, говорят, что голосовали за меня. Меня это очень радует. Даже на студенческих участках, где давали 70-80% за «ЕР», результаты были 40-60%.

— Ну ты вполне можешь сказать о наличии своего электората?

— Безусловно.

— А какой процент?

— Не могу сказать. Для этого нужно иметь социологические срезы. За меня голосовали молодежь, городская интеллигенция, представители малого бизнеса, частично студенчество, чему я удивлен, а также люди консервативных позиций, которые не будут голосовать за партию власти, но и не готовы сливать голоса спойлерным партиям или КПРФ.

«Кто может воспринимать Григорьева как руководителя?»

— Читала комментарии, а также люди говорили в частной беседе, что те, кто отдал голоса за Григорьева руководствовался...

— Причин может быть много. Но на самом деле кто может воспринимать Григорьева как руководителя? У него два года муниципального стажа.

— Так вот они не согласны с тем, что происходит в стране, но считают, что нужно жить здесь и сейчас. Они говорят, вот выберем Обедина, снова развернется вражда между мэрией и республикой, в итоге пострадает город, горожане, потому что не будет субсидий, трансфертов.

— Все было. Я даже специально видеоролик делал, на пальцах людям разъяснял, что все это миф. Город и так бесконечно обижен республиканской властью, и очень плохо, что у нас бывший мэр стал главой республики, а отношение к городу не изменилось. Я проводил аналогию между тем, сколько получал город в 2017 году, когда мэром был Айсен Сергеевич [Николаев], а главой республики — Егор Афанасьевич [Борисов], между ними якобы были любовь и согласие, и сколько получал город, когда мэром была Сардана Владимировна [Авксентьева], а главой — Айсен Сергеевич, и якобы у них не очень хорошие отношения. В 2017 году бюджет Якутска был 15 с небольшим млрд рублей, из них 7,5 млрд — собственные доходы, а остальная часть перечислялась из республиканского бюджета. Тогда он составлял 186,3 млрд рублей. Городу доставалось примерно 4,13% от расходной части республиканского бюджета. В городе, где живет каждый третий житель республики, доставалось чуть больше четырех процентов. Это ненормально, это очень мало. Тогда мэр и глава республики были якобы душа в душу. Смотрим последний год, до последней корректировки республиканский бюджет — чуть больше 200 млрд рублей, бюджет города — около 18 млрд, из них почти 10 млрд давала республика. Это примерно 4,6% республиканского бюджета.

— Так это изменилось в преддверии выборов.

— А в 2017 году тоже были выборы.

— В 2018, 2019 году как обстояли дела?

— Тем не менее при типа оппозиционном мэре Авксентьевой город стал получать чуть больше.

— Я все-таки склоняюсь к тому, что была достигнута некоторая договоренность в 2020 году: Авксентьева уйдет тихо-мирно, денег дадут больше.

— Можно посмотреть бюджет 2019 года. Уверен, что разница будет не в пользу 2017 года.

«Тогда я прямо топил за нее»

— Разочарование в Сардане Владимировне велико?

— Кардинально. Я бы никогда не выдвигался на пост мэра, если бы не это огромное разочарование. Я был в 2018 году в команде Владимира Федорова. Когда его сняли, работал на нее. Причем без всяких денег на энтузиазме. Потом два года защищал ее от нападок. Ведь она натурально подвергалась диффамации, в Телеграме целые каналы работали по ней. Сейчас, кстати, они бомбят меня. Сейчас она, Евгений Григорьев ходят на НВК «Саха», выходят в бравурных материалах газеты «Якутия». Если бы в 2018 году после выборов пошли туда, то задымились бы как черти на святой земле.

Тогда я прямо топил за нее. Мне казалось важным, что народ сделал свой выбор, отбился от рук номенклатуры, да и она демонстрировала позицию здравомыслящего человека. К сожалению, ее надолго не хватило. Я не знаю что с ней сделали. Ходит много слухов. Но в версию про здоровье, наблюдая ее цветущий вид и планы по завоеванию Госдумы, не верится. Не знаю, нашли ли на мужа компромат, убедили ли Местникова написать признание на ее счет, но то, что она начала переобуваться на ходу, стало сразу заметно. В сентябре ее муж топил по Центральному округу в гордуму за кандидата «ЕР». В ноябре прошла утечка о состоянии ее здоровья, она опровергла, высмеивала, а в январе ушла. В ноябре был тревожный сигнал — интервью Znak.com. Это были слезы конформиста, через каждую строчку звучало упрашивание: не ставьте меня в один ряд с ними, я не такая, я не оппозиционер, я не системная.

Но я упорно не хотел верить, а потом все посыпалось. Стремительность переобувания поражает. Человек 11 января заявляет, что идет в отставку. Тут же берет за руку преемника, не просто члена партии, а члена политсовета «ЕР», хоть бы представила населению, но нет, ведет к главе республики. Они позируют втроем перед камерами.

Человек забыл, что пришел к власти благодаря поддержке горожан, что ее выбрали, чтобы не прогнуться под партию власти, вопреки ее ставленнику. А она представляет ставленника партии, еще и согласует с главным тойоном. Потом началось безжалостное топилово за преемника с использованием админресурса, ГосСМИ. Было использовано все то, против чего она была нашим флагом. Для меня это страшное разочарование. Мы с ней хорошо общались, переписывались. С тех пор не обмолвились ни словом.

— Понимаю твои чувства, видела твои посты, публикации. Но есть информация, что «Якутск вечерний» получил миллион рублей после того, как она избралась.

— Последние шесть лет «Якутск вечерний» заключает договор с администрацией города Якутска об информационном сопровождении, который включает, в том числе и колонку мэра. Сумма составляет 1,2 млн рублей ежегодно.

— А с нынешней городской властью тоже будет заключен договор?

— Не знаю. Я сейчас не в «Якутске вечернем».

— Может быть, не стоило строить ожидания в отношении кого-либо?

— Ну слушай, надо как-то в людей верить. Она произвела на меня хорошее впечатление. Как мэр она довольно здравомыслящие вещи говорила. Постоянно участвовала на заседаниях Координационного совета по предпринимательству при главе Якутска, выслушивала критику, с большинством наших предложений соглашалась. С ней можно было выстраивать взаимоотношение. Хотя было видно, что чем дальше в лес, тем больше системных проблем, которые она не может решить. Меня больше убивала позиция «не мое». Как легко можно было перекладывать целые пласты проблем города на других: мусорную проблему, собачий вопрос, тариф теплоснабжения.

«Может ему не нравится моя физиономия»

— Как ты планируешь дальше работать в Координационном совете по предпринимательству при главе Якутска?

— Меня на должность председателя выбрали сами предприниматели. В совет пришел в конце 2010 года. Тогда он был абсолютно ненужный и бессмысленный орган. Люди собирались раз в четыре месяца, голосовали за какие-то решения администрации, распределения субсидий. Я предложил работать на постоянной основе, самим формировать повестку, переписать положение совета. Мы ввели систему резерва членов, в который можно попасть только по рекомендации коллег. В результате получилась достаточно сильная лоббистская структура в интересах предпринимательского сообщества, которая абсорбировала реально активных людей, стала кузницей хороших кадров. Считаю, что в этом плане сделал хорошее дело.

Срок моих полномочий истекает в июне этого года. Если новый градоначальник (он высказывал какие-то претензии к совету, на совещании которого был всего два раза) не будет махать шашкой, доработаю, и предприниматели сами решат, буду ли работать дальше. Если, конечно, господин Григорьев не изменит порядок и не станет формировать совет сам.

— Насчет Афанасия Алексеева хотела узнать. Он вроде как вас поддержал, но что-то исчез.

— Он поддержал Владимира Юрьевича [Федорова], но потом что-то слился. Может быть, не захотел поддерживать лично меня, я не знаю. Может быть, сказалось то, что я в свое время не поддержал Александра Ариносова, которого он предлагал на должность уполномоченного по правам предпринимателей. Может быть, физиономия моя не нравится, может, он не видит во мне руководителя города. Так или иначе он воздержался. Он ограничился тем, что сделал заявление против «Единой России», поддержал Федорова. Возможно, его дальнейшая поддержка нивелировала бы три процента разницы в голосах и националистическую грязь, которая полилась в конце выборов. Он авторитетен и особенно среди сахаязычного населения. Но история не терпит сослагательного наклонения.

— Уход из журналистики, по-моему, это не твое желание, а следствие того, что произошло. Журналист, выдвинувшийся на выборах, не может быть объективным.

— Ну и что, в 2013 году я тоже выдвигался на выборах.

— Но это были выборы другого уровня.

— Выборы Ил Тумэна — тоже достаточно серьезная кампания. Нет, это не так. Просто подвыдохся что-ли от журналистики. В любом случае я буду работать в области медиа. Как чистый журналист, может быть, я перезрел. Не знаю как правильно сформулировать. Может быть, во мне говорит легкая весенняя хандра. Но пока не стремлюсь этим снова заниматься.

«Она — очень хороший министр»

— Не считаешь себя журналистом, который не придерживается стандартов, принятых профсообществом? Ты же всегда немного да субъективен в своих публикациях.

— Миллион раз, когда читаю лекцию студентам, говорю им выкиньте из головы замшелый стереотип про объективность. Его всегда озвучивают люди, которые не хотят, чтобы их пороли за публикации. Как журналистика может быть объективной, если журналист субъект взаимоотношений? Почему я должен сохранять объективность в отношении казнокрада, взяточника?

— Имею в виду людей, которые тебе близки, которыми ты можешь быть очарован как Сарданой Авксентьевой, и будешь топить за них.

— То, что я симпатизировал Сардане Владимировне, не означает, что я закрывал глаза на какие-то моменты, которые мне не нравились. Например, три года выступал экспертом на публичных слушаниях по городскому бюджету. Я его разносил в пух и в прах. И если бы совершались какие-то вещи, которые мне не нравились, то я бы говорил. Другое дело в силу профессии я больше уделял внимание республиканским событиям. То же ее печальное интервью Znak.com, после выхода которого, публично пробил себе фейспалм. Или же взять историю с бюллетенем за поправки к Конституции, которая широко разошлась. Увидел фото, написал пост, а она мне позвонила и сказала, что это фотошоп, что она бы так никогда не проголосовала. Тогда она еще отрабатывала образ оппозиционного мэра. После моего поста с критикой федеральные СМИ раскрутили историю.

Видишь, когда мне что-то не нравится я озвучиваю. Единственно, в СМИ я не критиковал Владимира Федорова. Причина проста: его профессионально бьют десятки медиа, десятки прикормленных медийных киллеров. Почему я должен пополнять их список? Это мой друг, он не лишен каких-то изъянов, но он вовсе и не такое чудище, которым его рисуют. Тем более он и не сидит на бюджетном корыте, не имеет возможности запускать туда лапу и не совершал десятой части грехов, которые водятся за другими чиновниками.

— А Высоких?

— Ирина Высоких — хороший министр. Она — очень хороший министр, и критикуют ее типа борцы с алкоголем. Потому что Айсен Сергеевич взял и передал министерству функции упраздненного управления алкогольконтроля. Если бы ведомство осталось, то главным агентом алкомаркетов сейчас был бы текущий руководитель этого управления. Если имеется в виду история с Фондом развития предпринимательства, руководство которого арестовано поголовно за хищение, то следует знать, что он до августа прошлого года не подчинялся министерству напрямую, находился на балансе МИЗО.

— Пополам владеют. По полномочиям, направлениям работы числится за Минпредом.

— При ней мы зашли в 20-ку рейтинга Агентства стратегических инициатив, с чем не справился бывший министр Антон Сафронов. Я ее знаю хорошо, знал, когда она была общественником, членом Координационного совета по предпринимательству при главе Якутска. Хороший министр.

— Результаты какие-то есть, чтобы ее хвалить?

— 20-ая позиция рейтинга АСИ не результат? Мне кажется, это очень хороший результат.

— Насколько объективны такие рейтинги? Насколько по ним можно судить о результативности работы?

— Это один из немногих рейтингов в стране, а может быть даже один из публичных по которым оценивается деятельность органов государственной власти на территории того или иного субъекта. Это достаточно серьезный рейтинг, один из немногих, которые можно брать к рассмотрению. И потом она работает в прямом доступе для предпринимателей, общественников.

— Это да. Но как же многомиллионные контракты с телевизионщиками, которые рассказывают как бы о развитии туризма, который на самом деле у нас не так развит.

— Давай назовем вещи своими именами. Этим занимается структура, которая создана специально для продвижения туристических маршрутов и имиджа республики за ее пределами. Я считаю, что все эти покупные передачи, блогеры не нужны.

— Тем не менее министерство этим занимается, и занимается этим подруга Ирины Высоких, которую она пригласила на эту работу из Нерюнгри.

— Тюкавкина — хороший специалист, хороший менеджер.

— Просто ее проекты ненужные.

— Я считаю, что эти расходы лишние, потому что весь этот дутый имидж, он не работает. Я бы на это деньги не тратил. Но это часть государственной политики, и министр обязана ее выполнять. Можно у нее спросить, что она думает по этому поводу.

«Идти фейсом торговать?»

— Когда где-то прибывает, имею в виду, результат на выборах, что-то убывает. Что убыло?

— Я убыл из «Якутска вечернего». А в целом теперь у людей больше повода рассматривать мои действия через призму дальнего прицела — он делает это, потому что не может вылезти из избирательного процесса или готовится к сентябрю. То есть во всех моих действиях отдельные люди видят обязательный политический подтекст. Конечно, стало больше критического взгляда, грязи в мой адрес, но это вполне понятно.

— Разве публикации на Ykt.ru против мэрии, появившиеся незадолго до выдвижения, не были в призме будущих выборов?

— Нет. Во-первых, с Ykt.ru начал сотрудничать еще в декабре. Во-вторых, темы для лонгридов предлагали господа из Ykt.ru. Когда Авксентьева представила Григорьева, естественно встал вопрос, кто он, все немедленно вспомнили, как прокуратура его увольняла. Так как я профессиональный расследователь, мне не составила труда отследить что за компании у него и дальнейшую их судьбу. Это не были какие-то связанные вещи, никакого дальнего прицела не было.

— Коллаборация с «СР» навсегда?

— Почему навсегда, я же в партию не вступил. Что касается выборов в сентябре, то, возможно, если бы мне поступило какое-то интересное предложение от Тумусова, я бы его рассмотрел. Интересное предложение на текущий момент не поступило.

— А неинтересное предложение?

— Например, возглавить их предвыборный городской штаб, поработать технологом. Можно было рассмотреть, тем более мы сумели провести минимальными ресурсами за короткое время яркую запоминающуюся кампанию. Но пока мне это неинтересно.

— Почему? Драйвово же.

— Одно дело работать на себя, другое — на дядю. Я вкладывался в свою кампанию эмоционально, временем (меня дома практически не видели), интеллектуально. Но другое дело рвать жилы за политпартию, с которой после объединения с Прилепиным, расходимся во взглядах.

— Сколько потратили на выборы?

— Около 2 млн рублей. Из них полутора миллионов поступило от партии. 250 тысяч пришлось вернуть из-за ошибки ТИКа.

— Вы своим результатом эти деньги отбили? Теперь ничего не должны?

— Мне кажется за деньги, которые вложили, они получили отличный результат, чтобы на всех углах бить себя пяткой в грудь. Этот маленький разрыв появился не просто так. Это результат противодействия с государственной машиной, заключающейся в объединенных ресурсах Дома правительства и мэрии, личной поддержке Айсена Сергеевича, личной поддержке самого популярного мэра.

— Как-либо можно монетизировать появившуюся популярность?

— Не знаю. Пиццу в Инстаграме не планирую рекламировать. Как можно монетизировать? Идти фейсом торговать? Я так не умею, я человек других установок.