"Они все равно возвращаются к нам". Как осужденные в Северной Осетии получают образование
183
В России высшее образование в колониях, по данным службы исполнения наказаний, получает около тысячи человек. В исправительной колонии №1 в Северной Осетии такой осужденный только один. Чему и как учат в колонии Владикавказа – в материале Кавказ.Реалии.
"Сейчас он получает образование в московском институте по специальности "юриспруденция", – рассказывает начальник колонии Рамаз Халиев. – Обучение полностью дистанционное: у него есть специальный электронный учебник с необходимыми материалами. Выполненные задания он отправляет почтой в вуз. Учится на коммерческом отделении. Мы ежегодно просим, чтобы в вузах выделяли бюджетные места, но пока, видимо, такой возможности нет".
Среднее образование в колонии Владикавказа можно получить в профучилище, которое находится здесь же. Там учится почти треть от всех заключенных. В колонии нет педагогов "с улицы": все они имеют офицерские звания и продолжают здесь работу уже после отставки. Так, например, токарному мастерству учит экс-начальник колонии Николай Донцов.
"Где-то треть наших студентов получают вторую специальность, – рассказывает директор училища Сосланбек Карсанов. – Но есть и рекордсмены, которые получают и по десять, если срок большой".
Всего в училище можно получить пятнадцать специальностей: от портного и сварщика до оператора ЭВМ и автомастера.
"Я никогда до колонии не сидел за компьютером, первый раз здесь попробовал, – говорит осужденный Сергей К. – Вот сейчас учусь печатать вслепую, нравится".
Кроме основного – работы с документами на компьютере – заключенных учат даже основам работы в программе для редактирования фотографий. Единственное условие: выход в интернет осужденным запрещен.
"Кто экономит на школах, будет строить тюрьмы", – говорил Бисмарк, и я тоже так считаю, – рассказывает начальник колонии Халиев. – Но проблема в том, что очень многим не помогает даже полученное образование: они все равно возвращаются к нам. Из десяти осужденных у нас бывает только двое новеньких".
Сейчас в колонии есть и школьники – те, кто не успел получить даже неполное среднее образование. "В основном это выходцы из горных районов разных регионов Кавказа. Есть те, кого приходится учить читать и писать", – объясняет Халиев.
Однако среди заключенных попадаются и образованные. Так, на сегодняшний день в колонии высшее образование имеют 12 человек. Некоторые – сразу два. Например, Мурат К. по одному диплому экономист, по другому – тренер по гимнастике. В колонии он получает еще одну специальность – специалиста по ремонту автомобилей.
"У меня было очень много машин, – рассказывает заключенный. – Но я умел только водить. Когда узнал, что можно научиться их ремонтировать, ждал с нетерпением до сентября, все хотел, чтобы побыстрее начались занятия. Когда освобожусь, тоже хочу этим заниматься. Может, открою что-нибудь свое".
Мастер Казбек Плиев хвалит Мурата. По его словам, он один из двух отличников на курсе. Второй отличник – Магомедгаджи Г. Сам он признается, что ему нужно получить базовые знания, чтобы когда-нибудь открыть свою мастерскую в Дагестане. Казбек говорит, что Магомедгаджи получит четвертый разряд в виде исключения: несмотря на то что тот никогда раньше не занимался машинами, у него явный талант и хорошие технические навыки. Казбек преподает осужденным устройство автомобиля уже десять лет.
"Некоторые очень стараются, – рассказывает мастер. – Знакомы с устройством автомобиля еще со свободы. Но бездельников все равно много. Тем не менее, если есть желание, они в любой момент могут приходить, что-то делать, чтобы не растерять за срок навыки".
Есть среди выпускников училища при колонии и реальные примеры тех, кто не только вышел на свободу и не вернулся за решетку, но и в полной мере применил полученные навыки.
"Вот, к примеру, наш выпускник Артур, можете его погуглить, – говорят мастера и называют его фамилию. – Он теперь профессионально занимается обработкой дерева, изготовлением мебели. У него один стол сто тысяч может стоить".
Преподаватели хвалят материально-техническую базу училища, несмотря на то что часть ее создавалась еще в советское время.
"Раньше училище было в ведении министерства образования, – объясняет Сослан Карсанов. – И тогда даже электродов для сварки не было, не говоря уже про что-то другое. А потом нас передали в ведение УФСИН, и теперь есть все, что нужно. В некоторых училищах в городе такой базы нет".
Около библиотеки очередь не толпится, однако и у нее есть свои посетители. Заведующий библиотекой – осужденный Михаил Ш. – с гордостью показывает вверенное ему хозяйство.
"Всё читают, – говорит Михаил. – В основном классика популярна. Но каких-то конкретных авторов не скажу, чтобы брали более охотно. Если просят подобрать что-то на мой вкус, то я тогда долго выясняю, что им нравится".
В библиотеке на видном месте Уголовный кодекс и новая редакция российской Конституции. Целая полка небольшой комнаты отведена под религиозную литературу, все остальное – еще советские издания.
Добровольно-принудительное образование
"Образование в исправительных учреждениях Северного Кавказа существенно не отличается от образования в других регионах России, – рассказывает сотрудник правозащитной организации "Русь сидящая" Денис Тимохин. – Обычно процесс обучения организован не на очень высоком уровне. Если в обычных школах образование оставляет желать лучшего, то что говорить про колонии? Получать среднее образование выгоняют строем. Профессиональное – добровольно-принудительно. Но специальности им предлагают полезные: электрик, сварщик, с ними потом можно было бы легко трудоустроиться".
Тимохин отмечает, что часть осужденных идет учиться добровольно, чтобы сменить атмосферу с казенной на более свободную. По его словам, во время обучения практически не бывает обысков.
"Беда в том, что у осужденных нет желания получать образование. У них есть желание смотреть ТНТ, пить чифирь и курить, – объясняет Тимохин. – В большинстве колоний сидят наркоманы, все разговоры которых о том, что будет, когда они выйдут за ворота, сводятся к тому, как они вгонят в себя шприц. Им не нужно было образование на воле, им не нужно оно и в колонии".
Тимохин отмечает, что за свою практику он не встречал ни одного человека, который бы думал в ключе "скорее бы на учебу".
"Каких бы учителей туда ни устроить, изменений не будет, – считает Тимохин. – Но есть и еще один момент: выпускников колоний неохотно берут на работу. Даже по рабочим специальностям, и даже когда не хватает рабочих рук. Видят, откуда справка, и всё. Проблема социализации гораздо острее, чем проблема образования".
"Сейчас он получает образование в московском институте по специальности "юриспруденция", – рассказывает начальник колонии Рамаз Халиев. – Обучение полностью дистанционное: у него есть специальный электронный учебник с необходимыми материалами. Выполненные задания он отправляет почтой в вуз. Учится на коммерческом отделении. Мы ежегодно просим, чтобы в вузах выделяли бюджетные места, но пока, видимо, такой возможности нет".
Среднее образование в колонии Владикавказа можно получить в профучилище, которое находится здесь же. Там учится почти треть от всех заключенных. В колонии нет педагогов "с улицы": все они имеют офицерские звания и продолжают здесь работу уже после отставки. Так, например, токарному мастерству учит экс-начальник колонии Николай Донцов.
"Где-то треть наших студентов получают вторую специальность, – рассказывает директор училища Сосланбек Карсанов. – Но есть и рекордсмены, которые получают и по десять, если срок большой".
Всего в училище можно получить пятнадцать специальностей: от портного и сварщика до оператора ЭВМ и автомастера.
"Я никогда до колонии не сидел за компьютером, первый раз здесь попробовал, – говорит осужденный Сергей К. – Вот сейчас учусь печатать вслепую, нравится".
Кроме основного – работы с документами на компьютере – заключенных учат даже основам работы в программе для редактирования фотографий. Единственное условие: выход в интернет осужденным запрещен.
"Кто экономит на школах, будет строить тюрьмы", – говорил Бисмарк, и я тоже так считаю, – рассказывает начальник колонии Халиев. – Но проблема в том, что очень многим не помогает даже полученное образование: они все равно возвращаются к нам. Из десяти осужденных у нас бывает только двое новеньких".
Сейчас в колонии есть и школьники – те, кто не успел получить даже неполное среднее образование. "В основном это выходцы из горных районов разных регионов Кавказа. Есть те, кого приходится учить читать и писать", – объясняет Халиев.
Однако среди заключенных попадаются и образованные. Так, на сегодняшний день в колонии высшее образование имеют 12 человек. Некоторые – сразу два. Например, Мурат К. по одному диплому экономист, по другому – тренер по гимнастике. В колонии он получает еще одну специальность – специалиста по ремонту автомобилей.
"У меня было очень много машин, – рассказывает заключенный. – Но я умел только водить. Когда узнал, что можно научиться их ремонтировать, ждал с нетерпением до сентября, все хотел, чтобы побыстрее начались занятия. Когда освобожусь, тоже хочу этим заниматься. Может, открою что-нибудь свое".
Мастер Казбек Плиев хвалит Мурата. По его словам, он один из двух отличников на курсе. Второй отличник – Магомедгаджи Г. Сам он признается, что ему нужно получить базовые знания, чтобы когда-нибудь открыть свою мастерскую в Дагестане. Казбек говорит, что Магомедгаджи получит четвертый разряд в виде исключения: несмотря на то что тот никогда раньше не занимался машинами, у него явный талант и хорошие технические навыки. Казбек преподает осужденным устройство автомобиля уже десять лет.
"Некоторые очень стараются, – рассказывает мастер. – Знакомы с устройством автомобиля еще со свободы. Но бездельников все равно много. Тем не менее, если есть желание, они в любой момент могут приходить, что-то делать, чтобы не растерять за срок навыки".
Есть среди выпускников училища при колонии и реальные примеры тех, кто не только вышел на свободу и не вернулся за решетку, но и в полной мере применил полученные навыки.
"Вот, к примеру, наш выпускник Артур, можете его погуглить, – говорят мастера и называют его фамилию. – Он теперь профессионально занимается обработкой дерева, изготовлением мебели. У него один стол сто тысяч может стоить".
Преподаватели хвалят материально-техническую базу училища, несмотря на то что часть ее создавалась еще в советское время.
"Раньше училище было в ведении министерства образования, – объясняет Сослан Карсанов. – И тогда даже электродов для сварки не было, не говоря уже про что-то другое. А потом нас передали в ведение УФСИН, и теперь есть все, что нужно. В некоторых училищах в городе такой базы нет".
Около библиотеки очередь не толпится, однако и у нее есть свои посетители. Заведующий библиотекой – осужденный Михаил Ш. – с гордостью показывает вверенное ему хозяйство.
"Всё читают, – говорит Михаил. – В основном классика популярна. Но каких-то конкретных авторов не скажу, чтобы брали более охотно. Если просят подобрать что-то на мой вкус, то я тогда долго выясняю, что им нравится".
В библиотеке на видном месте Уголовный кодекс и новая редакция российской Конституции. Целая полка небольшой комнаты отведена под религиозную литературу, все остальное – еще советские издания.
Добровольно-принудительное образование
"Образование в исправительных учреждениях Северного Кавказа существенно не отличается от образования в других регионах России, – рассказывает сотрудник правозащитной организации "Русь сидящая" Денис Тимохин. – Обычно процесс обучения организован не на очень высоком уровне. Если в обычных школах образование оставляет желать лучшего, то что говорить про колонии? Получать среднее образование выгоняют строем. Профессиональное – добровольно-принудительно. Но специальности им предлагают полезные: электрик, сварщик, с ними потом можно было бы легко трудоустроиться".
Тимохин отмечает, что часть осужденных идет учиться добровольно, чтобы сменить атмосферу с казенной на более свободную. По его словам, во время обучения практически не бывает обысков.
"Беда в том, что у осужденных нет желания получать образование. У них есть желание смотреть ТНТ, пить чифирь и курить, – объясняет Тимохин. – В большинстве колоний сидят наркоманы, все разговоры которых о том, что будет, когда они выйдут за ворота, сводятся к тому, как они вгонят в себя шприц. Им не нужно было образование на воле, им не нужно оно и в колонии".
Тимохин отмечает, что за свою практику он не встречал ни одного человека, который бы думал в ключе "скорее бы на учебу".
"Каких бы учителей туда ни устроить, изменений не будет, – считает Тимохин. – Но есть и еще один момент: выпускников колоний неохотно берут на работу. Даже по рабочим специальностям, и даже когда не хватает рабочих рук. Видят, откуда справка, и всё. Проблема социализации гораздо острее, чем проблема образования".