Река благословила
Олег Рябов. Позови меня, Ветлуга. – М.: Вече, 2022. – 384 с. – 800 экз.
Ценность реализма для русской литературы столько раз подвергалась сомнению, но сегодня уже пора отыскать его изначальные и незыблемые плюсы.
Олег Рябов показывает серьёзную, крепкую работу в рамках русского реалистического письма в новой книге, где под одной обложкой собраны три текста: роман «Позови меня, Ветлуга», повесть «Труба» и четыре рассказа (своеобразный цикл), тематически связанных с Ветлугой.
Рябова всегда привлекал такой путь изображения: взять жизни обычных людей и показать их просто, безыскусно, но так, чтобы за простотой изобразительной подачи ясно ощущалась вся многослойная сложность жизни.
Роман «Позови меня, Ветлуга» – столь же лирический, сколь и социальный (я бы даже назвала его остросоциальным). И в большой мере исторический: это взгляд в прошлое, в советское время. И, конечно, психологический. Здесь и отъезд за рубеж на ПМЖ, и суд, и зона, и любовь, и смерть, и похороны, и безумие; расставания и свидания, трагедии и радости. Но, скажут мне, что же удивительного во всех этих вещах?.. Они же привычны, знакомы нам всем, обычны и обыденны…
Чем же так захватывает этот роман?
Пожалуй, пронзительной нотой, которую можно обозначить так: «самое главное в человеке». Отыскать его порой бывает очень трудно. Человек устроен так, что самое важное, бесценное он подчас искусно прячет от «людского моря». У писателя всегда есть сверхзадача: вытащить на свет Божий и предъявить читателю это главное, что и составляет самую суть человеческой жизни.
В этой прозе есть воздух. Вольно в ней дышать. Что есть природа для человека? Среда обитания. Планета, на которой рождён. Земля, в которую ляжет. Природу человек использует, и она то вознаграждает его за заботу, то неистово наказывает и даже борется с ним.
Но у природы есть ещё одно предназначение. Земля, где ты появился на свет, есть для тебя наилучшая, единственная природа. Природа – род – Родина.
Чувство Родины трудно выказать, не рискуя впасть в банальность, в лживый пафос. Не каждый может написать Родину. Олег Рябов – может. Так, как могли это делать мастера, русские художники: Виктор Астафьев, Валентин Распутин, Василий Белов, Фёдор Абрамов… То была эпоха гигантов реализма; и её уход не означает, что чудо реализма утеряно, что оно в прошлом. Рябов доказывает это.
Традиция реализма – изображение судеб, жизней. Автор следует ей. В романе «Позови меня, Ветлуга» разворачивается веер одной жизни, другой, третьей. Вот они, «натурные съёмки» канувшей в прошлое советской эпохи: перед нами три друга-студента – Андрей Ворошилов, Лёвка Бородич, Боря Иванов. Жизнь – у истоков. Река времени, так же как и любимая река Ветлуга, сверкает на молодом солнце. Что впереди – никто не знает. Изображение Времени – самое трудное для художника. А ведь только этим писатель и занимается.
У всякого человека свой дар. Свой талант жить. Вина Андрея (он стал искусным карточным игроком) лишь в том, что он слишком страстно любил жизнь и легко поддался на её коварные соблазны. Успех, бизнес, деньги, карты... и вот он, край пропасти – суд, срок и тюрьма. И посещают размышления о наживе и власти. О выборе судьбы: «Слава – это когда тебя узнают, это аплодисменты, это премии за картины, книги, научные достижения. Не уверен, что ты к ним стремишься. А вот власть – это очень сильный наркотик. Часто человек, достигший власти, стремясь сохранить её, забывает, что у него есть друзья, семья, оправдываясь высшим своим предназначением. А часто уже ничем и не оправдывается. Он готов идти на подлость, предательство и даже убийства, только бы сохранить её – Власть».
А потом – экзотическая Африка, жизнь в Тунисе. И такая реальная, такая острая ностальгия.
Молодой Лёвка Бородич, талантливый еврейский парень, мечтает о Нью-Йоркском университете, об Израиле – Земле обетованной; Запад в воображении представляется роскошным, недосягаемым, неким «капиталистическим раем», хочется не просто однажды попасть туда и подивиться на тамошние красоты и сытую жизнь, но, быть может... если очень повезёт... остаться там. СССР не выдерживает сравнения с Западом: у нас нищета – там богатство, у нас примитив – там сложность и разнообразие. И ещё непонятно и неведомо, что на Западе тоже есть и нищета, и беда, и примитивность...
Что есть счастье? Ловкое карабканье вверх по социальной лестнице? Покорение социальных вершин, называемое успехом? Престижная, высокооплачиваемая работа? Но... такую работу можно потерять, с жизнью в столице можно проститься. И вот Лёвка вынужден покинуть Нью-Йорк и оказывается в провинциальном Сан-Хосе; выживает тем, что продаёт антиквариат. Америка оказалась отнюдь не землёй великой свободы; скорее – огромных ограничений... «Привычно всё время ходил обедать в маленькое кафе, где можно было и покурить, и поболтать с коллегами с полчасика. Шеф вызывает: «Лео, ты теперь начальник, надо ходить обедать с руководящим составом в ресторан». И так – во всём».
И вот третий друг, Борис. С ним всё очень интересно. Ибо он поэт. Исповедь поэта в стихах – не только отражение пространства-времени, где ему довелось жить, но и обещание грядущего. Жизнь Бориса – это симфония борьбы, почти бетховенская; он стал большим учёным, не утратив благородства души и силы поэтического духа. Ему предстоит пережить чудовищную, непредставимую трагедию. Дашенька, дочь, утонула на глазах у отца. При таком раскладе люди сходят с ума. Сумасшествие пришло и к Борису…
Но жизнь оказывается сильнее человека. Вот гость, и коньяк, и закуска, и голод не тётка. Вот воспоминания о рыбалке, об охоте. Это прибыл к Борису вестник.
Что же, какой ещё сюрприз готовит жизнь? А вот какой: все три друга встречаются на Ветлуге. Вот он, великий зов реки, Родины. От Ветлуги не уйти. Это и есть возрождение. Воскресение.
Повесть «Труба» и рассказы, завершающие книгу, – необходимое послесловие после напряжения и саспенса крупной формы. Послесловие очень русское, колоритное, полное любви к людям и судьбам, точных наблюдений художника, и, что важно, тематически связанное с Ветлугой. Ветлуга автора не отпускает – и понимаешь, что эта северная русская река для него – тот воздух, без которого не можешь. Так же, как Распутин был певцом Байкала, как Астафьев – певцом Енисея, Рябов – певец Ветлуги. Река его вдохновляет, река его благословляет.
Елена Крюкова