Советник КГБ. Дела афганские

В боевых действиях в Афганистане участвовали многие сотрудники Управления КГБ по Ульяновской области. Я решил рассказать о подполковнике Николае Михайловиче Комарове, поскольку работал с ним в одном подразделении, видел, как на моих глазах он набирался опыта, продвигался по службе. В нем сочетались трудолюбие и инициатива, умение работать с людьми. Это был общительный, эрудированный, уравновешенный человек, за его плечами была преподавательская работа, 13 лет службы в контрразведке. Чекист успешно прошел спецподготовку в Москве, изучил афганский язык  дари. В Демократической Республике Афганистан Николай Михайлович находился более двух лет. В провинцию Джаузджан он прибыл в начале 1986 года из представительства КГБ СССР в Кабуле, где получил соответствующие рекомендации по организации работы советника органов госбезопасности в условиях войны и сложной обстановки в стране. Чекист первым делом познакомился с нашими советниками различных направлений, а их было немало, и стал налаживать хорошие отношения с руководством провинции и управления МГБ, стремясь через них глубже изучить положение дел на местах. Как вспоминает ветеран, руководство Управления МГБ составляли преданные апрельской революции и оперативно грамотные сотрудники. С начальником Управления Саидом Хакимом, его заместителями Асефом и Абдул Кадыром, а также с руководителями оперативных отделов он нашел быстро общий язык. Саид Хаким представил ему две знаковые фигуры: командиров батальонов спецназа Салема и Рашида Дустума, входящих в состав управления. С ними пришлось впоследствии много вместе работать, планировать операции по борьбе с мятежниками, по разгрому бандформирований. Комбат Дустум был человеком смелым и решительным. Он нередко обращался к Николаю Михайловичу за советом, рассказывал о буднях батальона. Однажды из Кабула поступил приказ в срочном порядке силами спецназа УМГБ вывести из Кандагара оказавшуюся в окружении афганскую пехотную дивизию. Осуществить эту непростую операцию поручили Дустуму, которому Комаров помог разработать план действий, рассчитанный на ночное время: внезапность, создание коридора для вывода дивизии в результате мощной атаки на стыке флангов двух отрядов моджахедов. Дустум блестяще справился с поставленной задачей. Для противника появление батальона было неожиданным. Моджахеды, неся большие потери, в панике бежали с поля боя, не оказывая сопротивления. Через образовавшуюся брешь с северной стороны города дивизия благополучно вышла из окружения. Дустум вернулся из Кандагара в ореоле славы. Правительство присвоило ему первому звание народного героя Демократической Республики Афганистан. Он стал известен на всю страну, о нем писали газеты, шли передачи на телевидении, последовало повышение в звании. Все это привело к тому, что комбат стал выходить из-под контроля УМГБ, перестал появляться на совещаниях, мотивируя занятостью в связи с боевой подготовкой батальона. Начальник управления попросил Николая Михайловича, зная, что Дустум доверяет ему, прислушивается к советам Комарова, повлиять на героя, поговорить с ним о перспективах, месте батальона в системе силовых структур, возможных отрицательных последствиях в его карьере, если он будет не в ладах с руководством. Беседа была долгой, напряженной. Узбек болезненно воспринимал сказанное, но главное, Дустум сделал правильные выводы. В дальнейшем он получил звание генерала, командовал армией в Северном Афганистане, где в 90-е годы пытался создать независимое государство. Узнав, что его бывший начальник Абдул Кадыр похищен моджахедами, Дустум выкупил его из плена за 10 миллионов афганей. Об этом рассказал чекисту сам Абдул Кадыр, когда приезжал к нему в гости в Ульяновск в 2005 году. Сейчас генерал входит в состав правительства Афганистана. Много внимания Николаю Михайловичу пришлось уделить обеспечению безопасности советских специалистов, занимавшихся вместе с афганцами добычей газа и транспортирующих его в Советский Союз. Душманы часто взрывали газопровод, а газовиков брали в плен, требуя выкуп. Уничтожить банды афганским спецслужбам и армии удавалось не всегда, поэтому нужно было вести переговоры с их главарями. Комарову участвовать в таких деликатных делах пришлось неоднократно, иногда с риском для жизни.  В одном из районов провинции активно действовала банда Абдулло. Главарь жестоко расправлялся с представителями народной власти, совершал несколько раз диверсии на газовых объектах. Долгое время от переговоров он отказывался. Наконец, согласился, но выдвинул условие, что советник приедет к нему в кишлак без охраны, не имея при себе оружия. Пришлось принять предложение бандита. Чекист решил ехать в сопровождении спецгруппы, оставив ее на окраине кишлака. Однако бандиты встретили машину раньше, тщательно обыскали Комарова и, не найдя оружия, предложили пересесть на лошадь. Зная, что душманы говорят на разных диалектах, он попросил взять с собой переводчика – афганца. На что старший группы всадников возражать не стал. Вскоре Комаров оказался в кругу бандитов, которые встретили его настороженно. Да и сам он чувствовал себя некомфортно. По восточному обычаю все уселись на ковре, был подан чай, затем плов. Беседа началась издалека, обе стороны выжидали, кто начнет первым говорить о том, ради чего собрались. И Николай Михайлович стал терпеливо убеждать Абдулло от войны перейти к миру. Главарь внезапно взял из своей миски горсть плова, сжав его, преподнес к губам чекиста. Это был хороший знак. Значит, и ответ должен быть адекватным. Комаров проглотил рис, поблагодарил Абдулло за гостеприимство. Переговоры успешно завершились к ночи. Бандиты проводили знатного господина, как они его называли, до самой машины. Абдулло прекратил войну, не стало диверсий и нападений на активистов народной власти. Николай Михайлович вспомнил несколько подобных случаев. Один из них ему до сих пор кажется странным. Было это в гористом районе провинции Сари-Пуль, где сильно развито виноградарство. Но для службы безопасности он представлял интерес в оперативном плане как караванный путь, по которому прибывали в страну наемники из Пакистана, караваны с оружием для моджахедов, в большом количестве переправлялись наркотики. Хозяин района вел боевые действия против народной власти. Бандит неоднократно отказывался от деловых встреч с Комаровым. Но потом сам предложил ему обменять весь урожай винограда в районе на советский танк, при этом называл чекиста «товарищ Николай». О состоявшемся разговоре сразу пошла информация в Кабул, в представительство КГБ. Никакого ответа не последовало. Вскоре Комаров уехал в отпуск в Ульяновск, а когда прилетел в Кабул, то увидел бывшего главаря в генеральской форме среди лидеров народной власти. От сослуживцев он узнал, что командование выделило главарю три танка и он перешел на сторону президента Наджибуллы. На мой вопрос, каким остался в памяти чекиста Афганистан, Николай Михайлович, подумав, ответил: «Это многонациональная страна. Только в провинции Джауджан проживали туркмены, таджики, узбеки, арабы, хазарейцы, пуштуны, белуджи и еще несколько племен других народностей. Исторически сложилось так, что север страны тяготел к России, восток – к Пакистану, запад – к Ирану, юг жил по феодальным законам. Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) тоже не была единой, монолитной. В ней были две ветви – халькисты и почамисты, борющиеся между собой за верховенство. Лидера партии, первого президента, демократичного Тараки, уничтожил его же заместитель, корыстолюбивый, властный Амин, ориентирующийся на США. Он фактически совершил переворот, захватив власть в стране. Рейган не хотел, чтобы Афганистан находился в сфере влияния Советского Союза, выделял большие деньги и оружие моджахедам для противостояния новой власти. Такой же позиции придерживались Пакистан, Иран и страны НАТО». Чекисту запомнились еще и 45-градусная жара, отсутствие пресной воды, бедность населения. С другой стороны он видел и чувствовал привязанность и дружелюбие к себе, преданность со стороны работников МГБ Афганистана делу обеспечения безопасности страны. Они с болью переживали предстоящий уход наших войск, опасались жестоких преследований от быстро набиравшего силу талибана. Все просили адрес и телефон Комарова, надеясь, в случае угрозы, найти пристанище в России. В конце беседы подполковник сказал, что было трудно, приходилось спать, держа под подушкой автомат, но в голове при этом всегда за эти два года твердо залегло слово «нужно». И он с честью выполнил долг офицера-чекиста. Об этом говорят Грамота Президента СССР и афганский орден Дружбы народов, полученные им за Афган.   Материал подготовлен заместителем председателя совета ветеранов Управления ФСБ России по Ульяновской области полковником в отставке Лихаревым А.С.