Ф.Ф. Вигель о старости и старушках
В своих «Записках» Ф.Ф. Вигель рассказывает о том, как императрица Мария Федоровна, погостив у дочери Екатерине Павловне в Твери, решила посетить и Москву.
«Несколькими часами после меня выехала по той же дороге вдовствующая императрица Мария Феодоровна, и я везде встречал радостные ожидания жителей. Она спешила в Тверь навестить Екатерину Павловну, милое, балованное дитя целого семейства. Это была большая жертва в то время, когда царские особы старались оставаться неподвижны в столицах своих, как изображения богов в храмах и, надобно признаться, умножали тем в народе к себе уважение. Как шибко ни скакал я, лошади, приготовленные для императрицы, видно, были лучше моих, и на станции Хотилове был я настигнут ее величеством.
Императрица Мария Федоровна. 1800-е. Неизвестный художник по оригиналу Кюгельхена. Эрмитаж.
Вместе с народною толпою подошел я довольно близко к зимнему экипажу, из которого не выходя, остановилась она, пока переменяли лошадей. Ласково улыбаясь, говорила она что-то невнятно, худым русским выговором; народ слушал с умилением непонятные для него слова, вероятно, думал он, на каком-нибудь божественном языке. В первый раз еще видел я мужиков, ямщиков, млеющих, трепещущих от восторга. Бабы приговаривали: «Матушка, государыня, старушка».
Не знаю, доходили ли слова сии до нее; по крайней мере не казалась ими оскорбленною эта старушка, красивая и которой пятьдесят лет едва ли тогда исполнилось. Когда я приехал в Вышний Волочок, уже смерклось, и я видел императрицу, отправляющуюся далее при свете факелов; во всех окошках маленького города зажжены были свечки, тут развешаны были фонари, там горели плошки. Радостный шум, гуляющие толпы нашел я также в Твери; огни нигде не потухали, хотя было за полночь, час, в который жители губернских городов обыкновенно давно уже спят.»
Богоявленский собор в Вышнем Волочке.
В «Записках» нередко интересен не только сам текст, но и ремарки Вигеля. Здесь он отметил вот что: «Старость в старину не презирали русские. Напротив того, по достижении тридцати лет, крестьяне и крестьянки спешили выдавать себя за стариков и старух, чтобы скорее пользоваться правами на уважение молодых. Названия: «дядя», «тетка», говоря с пожилыми людьми, хотя посторонними, всегда произносились с нежностью; «старичок» и «старушка» еще более.»
Вот интересно: насколько точно то, что пишет Вигель?
P.S. Помню, несколько лет назад в ЖЖ широко разлетелся текст с цитатами из классиков начиная с Дюма и кончая Достоевским, где известные герои назывались стариками и старухами, хотя им не было и 40. Народ радостно аплодировал и делал репосты. Я же отнеслась к этому весьма скептически и отправилась проверять материал. И что же? Не называл Дюма Ришелье стариком. И про прочих героев авторы также высказывались иначе. Но у нас люди книг не читают или читают, но не помнят и верят на слово всему и всем.
«Несколькими часами после меня выехала по той же дороге вдовствующая императрица Мария Феодоровна, и я везде встречал радостные ожидания жителей. Она спешила в Тверь навестить Екатерину Павловну, милое, балованное дитя целого семейства. Это была большая жертва в то время, когда царские особы старались оставаться неподвижны в столицах своих, как изображения богов в храмах и, надобно признаться, умножали тем в народе к себе уважение. Как шибко ни скакал я, лошади, приготовленные для императрицы, видно, были лучше моих, и на станции Хотилове был я настигнут ее величеством.
Императрица Мария Федоровна. 1800-е. Неизвестный художник по оригиналу Кюгельхена. Эрмитаж.
Вместе с народною толпою подошел я довольно близко к зимнему экипажу, из которого не выходя, остановилась она, пока переменяли лошадей. Ласково улыбаясь, говорила она что-то невнятно, худым русским выговором; народ слушал с умилением непонятные для него слова, вероятно, думал он, на каком-нибудь божественном языке. В первый раз еще видел я мужиков, ямщиков, млеющих, трепещущих от восторга. Бабы приговаривали: «Матушка, государыня, старушка».
Не знаю, доходили ли слова сии до нее; по крайней мере не казалась ими оскорбленною эта старушка, красивая и которой пятьдесят лет едва ли тогда исполнилось. Когда я приехал в Вышний Волочок, уже смерклось, и я видел императрицу, отправляющуюся далее при свете факелов; во всех окошках маленького города зажжены были свечки, тут развешаны были фонари, там горели плошки. Радостный шум, гуляющие толпы нашел я также в Твери; огни нигде не потухали, хотя было за полночь, час, в который жители губернских городов обыкновенно давно уже спят.»
Богоявленский собор в Вышнем Волочке.
В «Записках» нередко интересен не только сам текст, но и ремарки Вигеля. Здесь он отметил вот что: «Старость в старину не презирали русские. Напротив того, по достижении тридцати лет, крестьяне и крестьянки спешили выдавать себя за стариков и старух, чтобы скорее пользоваться правами на уважение молодых. Названия: «дядя», «тетка», говоря с пожилыми людьми, хотя посторонними, всегда произносились с нежностью; «старичок» и «старушка» еще более.»
Вот интересно: насколько точно то, что пишет Вигель?
P.S. Помню, несколько лет назад в ЖЖ широко разлетелся текст с цитатами из классиков начиная с Дюма и кончая Достоевским, где известные герои назывались стариками и старухами, хотя им не было и 40. Народ радостно аплодировал и делал репосты. Я же отнеслась к этому весьма скептически и отправилась проверять материал. И что же? Не называл Дюма Ришелье стариком. И про прочих героев авторы также высказывались иначе. Но у нас люди книг не читают или читают, но не помнят и верят на слово всему и всем.