ComedyUlёt: Томский драмтеатр в поисках «ключей» к комедиям
В Томском драматическом театре впервые за 10 лет провели лабораторию молодой режиссуры, в рамках которой исследовали жанр комедии. Тексты выбрали из разных эпох, от Аристофана до Дона Нигро. Поиски оказались интересными, хотя зрителям не всегда было смешно.
Лаборатория молодой режиссуры стала для Томской драмы событием — подобное проводил лишь в 2011 году Олег Лоевский, критик и основатель лабораторного движения. Та история называлась DramUlet, режиссеры делали эскизы по современным пьесам. На сей раз главным и объединяющим стал жанр, обыгранный в названии ComedyUlёt.
Комедия — острая проблема для многих театров. Как поставить спектакль, привлекательный для зрителей и при этом не банальный, не примитивный, а обладающий эстетической ценностью?
— Сегодня мастерство ставить комедии во многом утрачено, — считает режиссер Тимур Кулов. — В советское время были свои «ключи» к жанру. Сегодня в театральных вузах никто не учит, как заниматься комедией, как сделать ее не пошлой, не нафталиновой.
Пьесы для лаборатории выбирал ее куратор, театральный критик Нияз Игламов. Их представляли режиссеры молодые, но уже обладающие достаточным опытом, — Тимур Кулов, Александр Кудряшов, Сойжин Жамбалова, Александр Плотников. Доставшийся им материал показался участникам проекта непростым и во многом несмешным:
— Местами скорее страшно, чем весело, — признавалась Сойжин Жамбалова, режиссер эскиза по «Птицам» Аристофана.
До «Самоубийцы»
Первый эскиз лаборатории удивил тех, кто пришел именно ради «Самоубийцы» Николая Эрдмана, — текст известной комедии в этот вечер так и не прозвучал. Тимур Кулов сделал «приквел», пофантазировал, что происходило до первой фразы пьесы. Подсекальников (Дмитрий Янин) мучается бессонницей. Нервно закрывает капающий кран, дремлет, просыпается… Его переживания рассказываются без слов, их можно в режиме онлайн наблюдать на большом экране в черно-белом варианте (похоже на кино столетней давности!). Рядом неподвижно лежит жена, и он бесконечно пытается ее разбудить, проверяет, жива ли она. В эскизе многое перекликается с историей самого драматурга. Звучат песни Утесова — их же можно услышать в фильмах, снятых по сценариям Эрдмана, например в «Веселых ребятах». Голос «за кадром» сообщает, что писателя надо отправить в ссылку в Томск (Эрдман действительно провел здесь около двух лет и даже работал в местном драматическом театре завлитом). Происходящее похоже и на несвязанный, кошмарный сон. Периодически на сцене появляются странные персонажи, то комичные, то зловещие. Завершается эскиз комически: выясняется, что главная причина ночного бодрствования — желание съесть ливерную колбасу. Именно о ней сонный Подсекальников спрашивает жену, когда ту все-таки удается разбудить.
— Я выбрал способ визуально-звуковых ассоциаций, — поясняет свое решение «Самоубийцы» Тимур Кулов. — Если вслепую ставить текст, он не настолько раскроет Эрдмана, как если использовать знания «вокруг» драматурга и его истории. Решение эскиза нашлось неожиданно — я приехал на лабораторию с другой идеей и перелопатил все на месте. Задал вопрос: что такое для нас ливерная колбаса? Уют, дом, очаг, который хочется сохранить, чтобы его не потопили громады идей, внешних событий…
Телепрограмма
После «Самоубийцы» перешли к самому современному тексту, «Звериным историям» американского драматурга Дона Нигро. Пьеса была популярна в театрах несколько лет назад. Режиссер Александр Кудряшов представил новеллы о разных животных в формате… популярных телепрограмм. Героиня смотрит телевизор, переключает каналы… Бесконечно идут через поле, ведя бессмысленные диалоги, лемминги-герои сериала. Искушают кредитной картой во время ток-шоу мышь, с огромным пафосом вещает ведущий программы Бабуин… Но пародийной историей о телевидении в эскизе не ограничились — добавили театральную линию. Закадровый голос режиссера периодически вступает с актерами в диалог, заставляя артистов работать на лаборатории…
Аристофан и наше время
Эскиз Сойжин Жамбаловой по «Птицам» Аристофана соединил текст, пришедший к нам из Античности, и шутки на злобу дня. Учитывая любовь комедиографа Древней Греции к актуальным темам и быстрое устаревание когда-то звучавших очень смешно вещей, это выглядело логично. Так что шутили и про аристофановскую карту для посещения культурных событий, и про повышение божественного возраста, и про куар (похожий по звучанию на птичий крик) код. Фантазировали и на тему выборов, делились на партии и вели агитацию. Создавали, как и герои пьесы Аристофана, утопический город Тучекукуевск. Его буквально строили из коробок из-под яиц. Вообще много фантазировали на «птичью» тему — вили гнезда, двигались с птичьей пластикой, даже спели «В небе парила перелетная птица» (Аделина Бухвалова исполнила ее с клеткой на голове).
— Текст Аристофана — это сатира на свою эпоху, неживая в нашем времени, — считает Сойжин Жамбалова. — Как только возникает наше время и пространство — эскиз становится живым. Думаю, что единственное реальное решение для работы с античным текстом — сочинять пьесу, параллельную аристофановской.
Эскиз «Птицы» больше всего напомнил зрителям «готовый» спектакль и получил много восторженных отзывов на обсуждении после показа. Но режиссер призналась, что готова продолжить работу над постановкой по этому материалу только под дулом пистолета.
Что может делать театр
Завершал ComedyUlёt эскиз Александра Плотникова по «Школе жен» Мольера. Здесь от пьесы осталось несколько небольших цитат и краткий пересказ сюжета, сделанный «зрительницей». Получилась история про театр, местами очень смешная. Здесь и узнаваемый типаж: чиновник, медленно и торжественно читающий официозные поздравления (очень смешно сыгранный Евгением Казаковым), и экспериментальная постановка Мольера, и громкие комментарии из зала о сюжете пьесы и работе артистов. От попыток сыграть «Школу жен» на сцене перешли к больным театральным вопросам. Как пережить высказывания критиков, «ломающих хребет» актерам, что делать, если режиссер на кастинге требует раздеваться, как уживаться с людьми, которые безапелляционно знают, что и как играть и какими должны быть актеры… Отдельным эпизодом эскиза стали монологи о ярких театральных впечатлениях, написанные актерами по своим воспоминаниям. Их они рассказывают у импровизированного костра в костюмах эпохи Мольера.
В своей работе Александр Плотников размышлял о сегодняшней роли театра:
— Я не люблю интерпретационный театр, думаю, что Netflix или Голливуд сделают сюжетную историю гораздо круче. Сюжетом сейчас занимаются сериалы, эмоциями — условная Билли Айлиш. Театру надо находить, что может делать именно он. Мне кажется, он способен говорить о живой боли…
Дни лаборатории получились насыщенными, хотя неизвестно, вырастет ли из какого-то эскиза спектакль. Куратор лаборатории увиденным доволен:
— Я ждал работ этих режиссеров, той искренности, с которой сделаны их эскизы. Пусть с ошибками, пусть местами неровно, но на работу давалось всего 4-5 дней, — говорит Нияз Игламов. — Мы обсуждали материал с главным режиссером театра Олегом Молитвиным. В театре давно не было лаборатории, я сначала предлагал позвать опытных режиссеров, но Олег посчитал, что их лучше приглашать сразу на постановки. Мы выбрали молодых. Доволен тем, что между руководством театра, труппой и режиссером возникло взаимопонимание.
Фотографии предоставлены Томским театром драмы, автор Наталья Бочкова.