Жильцы дома на Парижской коммуны не хотят переезжать, но ждут ремонта
Дом № 2 по улице Парижской коммуны в Смоленске ждёт революционных перемен. В том смысле, что зданию нужен ремонт. Но ни власть, ни народные избранники не хотят обращать внимания на здание, построенное в середине XIX века.
Сейчас люди живут только на втором этаже исторического дома. Первый пустует: кто съехал, кого уже нет в живых. Из удобств – электричество и газ. На нём готовят, им и греются. За водой ходят на колонку, туалет на улице. Здание ещё не трещит по швам, но уже разваливается. Построено оно было в 1859 году. На стене есть металлическая табличка с датой. А стандартного упоминания про памятник архитектуры и «охраняется государством» на стенах ничего нет.
Те, кто помоложе, хотят переехать в более комфортные условия. Правда, как сказали нам жильцы, при переезде они не могут рассчитывать на равную площадь. Так им, якобы, чиновники объяснили. А старшее поколение вообще не думает покидать насиженное место.
«Мы уже привыкли, — говорит Зоя Гольнева. – Я тут больше полувека живу. А что ещё надо? У меня в комнатах чисто. Правда зимой бывает холодно. Первый этаж пустует. Когда там грелись, то и мы не мёрзли. Мы попросили нам кого-нибудь подселить – место есть. Но нам ответили, что не положено. Комнаты, оказывается, приватизированы. Вот, ищут хозяев».
Всё, что надо, полагают жильцы – это воду провести. Ну, и канализацию нормальную сделать. Дверь в деревянное строение во дворе сломана: туалетом пользуются все, кому приспичит. Фундамент одного из фасадов начал разрушаться. Дом до сих пор не признают аварийным. Для этого надо, чтобы заявитель провёл экспертизу и доказал степень его износа. Тут возможны два варианта. Первый: если это всё-таки памятник, и он есть в реестре, то основным документом может стать акт технического состояния. В нём, кстати, указываются сроки ремонта или реставрации. Второе: если в памятниках дом не числится, то да, надо делать независимую экспертизу. Хотя вряд ли у жильцов есть на это деньги. Получается, что люди в центре города предоставлены сами себе: куда идти – не знают, а тот, кто знает, что можно сделать и может поспособствовать, не идёт к людям. Такие вот дела.