Люди и самолеты. Правда и мифы о пилотах и стюардессах

Чтобы познакомиться с теми, кто поднимает в воздух многотонные лайнеры, небольшие самолеты и вертолеты, мы отправились в Салехард — порт приписки авиакомпании «Ямал», В этом году в начале марта она отметила 25-летие.

Вылет из Нового Уренгоя на борту пассажирского самолёта SSJ-100. Сорок пять минут в воздухе, и нас северным ветром встречает окружная столица. Здесь уже ждут экипажи «Сухого» и аэробуса. У каждого — свой путь к штурвалу, но одно неизменно — любовь к небу и профессии.

С заботой о пассажирах

Пока командир воздушного судна и второй пилот выполняют положенный контрольный список после посадки, бортпроводники проводят экскурсию по самолету «Суперджет». Показывают кухню в хвосте воздушного судна, рассказывают, где хранится спасательное и рабочее оборудование. В небольшом салоне достаточно мест для компактного хранения. Оказывается, в отсеках спрятано много интересного: от жилетов и кислородных масок до спасательного оборудования, тележек для обслуживания, питания и всего прочего, необходимого в полете.

Кухня пассажирского лайнера. Фото: Мария Шрейдер

Через два часа рейс в Тюмень, перед отправлением бортпроводники тщательно проверяют, как убрали салон после перелёта: от туалетных комнат до пола и салфеток на спинках кресел — везде должны быть чистота и комфорт.

Большинство бортпроводников — девушки, но в этой профессии важен не пол, а характер. За видимой хрупкостью скрыты сила и выносливость, от них зависит оказание первой медицинской помощи на борту, спасение жизни пассажиров в критических ситуациях, а также комфортный психологический климат во время полета.

Женская часть экипажа. Фото: Мария Шрейдер

На вопрос, как выбрали профессию, отвечают: «Не задумываясь! Это уникальная возможность побывать в других городах и странах, узнавать новое».

Авиация — это про любовь

Буквально на первых минутах нашего знакомства экипаж предупреждает: все самое интересное находится в кабине воздушного судна. И, наконец, летчики заканчивают проверку и приглашают в святая святых самолета, куда обычным пассажирам не попасть.

За окном темно, приборная панель авиалайнера светится особенно ярко. Создается полное впечатление нереальности происходящего, словно на съемках фильма. С восхищением рассматриваю кабину. Летчики этому улыбаются.

Часть приборной панели авиалайнера. Фото: Мария Шрейдер

Максим Морохин  — командир экипажа. Игорь Гринюк  — второй пилот. Показывают, как и что устроено, а заодно вспоминают свой путь в профессию. Максим пошел по стопам отца, тоже пилота. Правда тот не хотел, чтобы сын поступал в летное (пришлось на времена, когда профессия стала невостребованной, и найти работу было непросто), за сына все же порадовался — продолжится династия.

Капитан воздушного судна помнит себя выпускником: после окончания училища полгода не мог найти работу. Самолет с пассажирами, популярный в советской авиации ЯК-40, впервые поднял в воздух лишь осенью 2004 года.

– Тот день не забуду, хотя особенного волнения не испытывал, — рассказывает Максим. — Это была моя работа! И вот уже восемнадцать лет в воздухе, одиннадцать из которых — в «Ямале».

Карьера шла вверх, менялись типы воздушных судов: держал штурвалы Ан-26, ЯК-42, пришел на самолет CRJ-200LR, после переучился, и теперь Максим Морохин пилотирует «Сухой Суперджет».

Переучиться с одного воздушного судна на другое стоит немало: от 800 тысяч до нескольких миллионов рублей.

– Понимаю, что одного желания летать мало, — рассуждает командир. — Нужно много факторов, чтобы мечта сбылась, и главный из них — здоровье. В моём случае все получилось, я счастливый человек. А о заработках тогда не думал. Ведь авиация — это история не про деньги. Это про любовь — к небу, самолётам, профессии.

Игорь Гринюк в воздухе с 1991 года, недавно перешел из другой авиакомпании, где летал командиром. Признается, что счастлив на своём месте: нравится и команда, и самолёт. В самом начале он работал за штурвалами турбовинтовых машин: ATR-72, АН-2, АН-24, а после переучился на управление турбореактивными самолётами Боинг-757, 767. О профессии отзывается с большой любовью и отмечает, что если к авиации душа не лежит — не получится ничего.

– У всего есть две стороны, — объясняет Игорь, — и у летчиков есть свои лишения: с семьей, бывает, редко видишься. Но самое сложное — списание на землю. Конечно, многое зависит от индивидуальных физических данных, но есть определённые ограничения: после 60 лет кресло командира уже не занять. Только пока об этом не думаем: еще летать и летать!

Углубленную медкомиссию пилоты проходят два раза в год, обычную — перед каждым рейсом. Проверяют не только общие показатели здоровья, но и «чистоту»: отсутствие алкоголя, наркотических средств и запрещенных препаратов. В пандемию необходимым стал ПЦР-тест на COVID-19.

«Сухой Суперджет»: что за зверь?

Собирая «Сухой», конструкторы учитывали наработки различных авиаконцернов мира. В этом самолете (как и в аэробусе) нет штурвала, его заменяют две боковые ручки управления у командира и второго пилота — sidestick. Это джойстик ручного управления самолётом, позволяющий изменять крен и тангаж воздушного судна.

Перед каждым взлётом командир и второй пилот проводят процедуру проверки — Before take-off. Один летит, другой контролирует. Тот, кто контролирует, читает соответствующий чек-лист. А тот, кто пилотирует, проверяет, все ли необходимые приборы включены. Это позволяет убедиться в функционировании всех систем и проверить готовность к взлёту и посадке.

– Здесь «стеклянная кабина», — показывают пилоты, — у Airbus примерно такая же философия. Панель включает в себя пять многофункциональных электронных дисплеев. Это упрощает управление самолётом, навигацию, позволяет сконцентрироваться на наиболее важной информации. Такая конфигурация востребована авиакомпаниями, поскольку позволяет отказаться от бортинженеров.

Кабина SSJ 100. Фото: Almaz Mustafin/Shutterstock/ФОТОДОМ

Прогулка по аэробусу

В кабине меня встречает Юрий Тараканов. В ямальской авиакомпании он трудится с 2001 года, с 2007-го — командиром. Профессию выбрал по той же причине, что и Максим Морохин: мечтал с детства. В то время мальчишки не думали ни о чем другом, кроме космонавтики и летного дела. По его пути пошёл и старший сын, чем летчик, конечно, гордится.

Юрий Тараканов, пилот Airbus. Фото: Мария Шрейдер

– Терпение и труд все перетрут, — так всегда нам говорили, когда мы учились, — рассказывает Юрий. — Стать пилотом и сложно, и просто одновременно, но самое важное — желание освоить профессию и тот огромный багаж знаний, что она предполагает.

За рассказами о полетах и авиации Юрий показывает кабину (у «Сухого» она очень схожа). Первые аэробусы начали летать в начале восьмидесятых, но до сих пор остаются очень современными и одними из самых популярных самолётов. Кабина лайнера А320 невероятно эргономична и до сих пор считается эталоном.

В кабине А320. Фото: Peer Ole Seidler Photo/Shutterstock/ФОТОДОМ

Удалось увидеть и то, как запирается дверь у пилотов: всем известно, что открыть её можно только изнутри. Двери бронированные, предусмотрены некоторые особенности: после того как лtтчики заходят в кабину, они запираются на ряд электронных замков. Есть и специальная дополнительная запорка. Если старший бортпроводник знает код, а нужный тумблер на приборной панели находится в положении «Unlock», он может попасть в кабину. Если же пилоты переводят тумблер в положение «Lock», то без разрешения пилотов из салона попасть в кабину невозможно. Через форточки, кстати, тоже — они открываются изнутри.

Привязные ремни пилотов отличаются от пассажирских. В них, помимо привычного нам поясного ремня, есть плечевые. Таким образом, летчик полностью зафиксирован в кресле.

Бортпроводницы проводят последние приготовления: сейчас пригласят пассажиров. Их встречают в защитных масках, но по глазам читается улыбка на лице.

– Полетели с нами дальше, — приглашают пилоты. — За несколько часов не узнать и самой малой части.

Высота 10000. Фото: Мария Шрейдер

Правда или вымысел? Рассказывают пилоты

Правда ли, что пилотам нельзя носить бороду?

Да. Это международные требования. При возможной разгерметизации кабины необходимо надеть кислородную маску. Если будет борода, толку не будет — маска должна прилегать плотно к лицу. Поэтому когда на фото вы видите пилота с бородой, скорее всего это модель.

Правда ли, что командир и второй пилот в полете едят разную еду?

Да. Разные блюда готовят на случай, если вдруг случится отравление. Безопасность пассажиров и полёта зависит от здоровья лётчиков: хотя бы один человек должен быть в строю. В советское время был случай на ТУ-154 (а там большой экипаж): всем дали одно и то же, но что-то случилось с питанием. Отравились все, в таком состоянии еле добрались до пункта прибытия.

Правда ли, что пилоты редко бывают дома?

Увы, это особенность профессии. Нередки разводы, поэтому рядом с лtтчиком должна быть по-настоящему любящая и понимающая женщина. Бывает так, что за неделю пилоты бывают дома всего несколько раз — это выдержит не каждый. Но по-другому никак.

Правда ли, что пилоты живут меньше?

Нет. Все от индивидуальных возможностей здоровья. Перепады давления, различные излучения, график сна здесь ни при чем. Хотя работа и признана третьей в мире по напряженности (на первом месте — диспетчер аэропорта, на втором — пожарный).

Добро пожаловать на борт! Фото: Мария Шрейдер

Журнал «Ямальский меридиан»

№ 2.

Текст: Мария Шрейдер