«Обезьяна»: от какого комплекса Александр Пушкин страдал всю жизнь
Необычный внешний вид Александра Сергеевича Пушкина был не менее популярной темой для сплетен, чем его личная жизнь. Все воспринимали его по-разному — кто-то считал поэта очень привлекательным мужчиной (и количество любовных побед это доказывает), а кто-то описывал его как «низкорослого человечка с ужасными бакенбардами».
«Настоящий арапчик»
Когда будущий поэт был ребенком, многие не стеснялись комментировать его удивительную внешность. Один из частых гостей родителей Пушкина, писатель Михаил Макаров вспоминал забавный случай: «В детских летах, насколько я помню Пушкина, он был не из рослых детей и все с теми же африканскими чертами физиономии, с какими был и взрослым. Волосы в малолетстве его были так кудрявы и так изящно завиты природою, что однажды поэт Иван Иванович Дмитриев сказал мне: “Посмотрите, ведь это настоящий арапчик!” Дитя рассмеялось и, оборотясь к нам, проговорило очень скоро и смело: “По крайней мере, отличусь тем и не буду рябчик”. Так недостаток Дмитриева (он и вправду был рябым) не ускользнул от цепкого взора ребенка, а талант маленького Саши создавать меткие рифмы уже тогда дал о себе знать. Более поздний, подростковый портрет Пушкина складывается из воспоминаний его однокурсников. Один из лицейских друзей поэта Сергей Комовский вспоминал: «Упражнения в словесности французской и российской были всегда любимым занятием Пушкина, в коих он наиболее преуспевал. Из-за его страсти к французскому языку товарищи в шутку называли его «французом», а по физиономии и некоторым привычкам — «смесью обезьяны с тигром».
Противоречивый персонаж
Знакомые поэта нередко высказывали диаметрально противоположные характеристики его внешности. Один из близких друзей Пушкина, Иван Пущин, в 1825 году посетил товарища в Михайловском, где тот отбывал «ссылку». Так он вспоминал об этом в своих Записках: «…Пушкин показался мне несколько серьезнее прежнего, сохраняя однако ж ту же веселость…. Наружно он мало изменился, оброс только бакенбардами». Историк Михаил Погодин повстречал Пушкина годом позднее, когда тот по возвращении из Михайловского в Москву читал в узком кругу знакомых написанную им драму «Борис Годунов». «Ожидаемый нами величавый жрец высокого искусства — это был среднего роста, почти низенький человечек, с длинными, несколько курчавыми по концам волосами, без всяких притязаний, с живыми, бодрыми глазами, вертлявый, ничего не обещающий снаружи, с порывистыми ужимками, с приятным голосом», – вспоминал он. Журналист Владимир Бурнашев в Петербурге 1830-х годов увидел Пушкина таким: «Вдруг неожиданно и незаметно вошел в комнату небольшого роста господин с длинными, курчавыми, растрепанными темно-русыми волосами, с бледно-темноватым лицом, окаймленным огромными бакенбардами, падавшими вниз. Господин этот был в коричневом сюртуке и держал мягкую, измятую шляпу в левой руке. В лице его было что-то необыкновенное, будто напоминавшее наружность мулата: нос несколько приплющенный, губы очень красные и широкие, а обнаруженные веселой улыбкой зубы — белизны необыкновенной».
Случалось и так, что поэту давали нелестные, а то и разгромные характеристики. Дочь президента Академии художеств, Анна Оленина, за которой Пушкин даже пытался ухаживать, в своем дневнике делилась впечатлениями: «Бог, даровав ему гений единственный, не наградил его привлекательной наружностью. Арапский профиль, заимствованный от поколения матери, не украшал лица его. Да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти как когти, маленький рост». Впрочем, с последним согласны были все знакомые поэта: его рост составлял около 167 см, а телосложение было «сухим» и худощавым. Наталья Гончарова, которую Пушкин возьмет в жены, была заметно выше мужа, что давало сплетникам прекрасный повод для злых шуток. И все же у большинства современников оставалось приятное впечатление от внешности поэта. В год столетнего юбилея Пушкина его знакомая Вера Нащокина расскажет, что ни один из прижизненных портретов не передавал в полной мере его настоящего образа, в особенности – глаз, «в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта». «Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала», – уверяла женщина.
«Это зеркало мне льстит»
Сам Пушкин придерживался скорее отрицательного мнения о своей наружности и всегда был не прочь подшутить над собой. В зрелые годы он охотно подписывался кличкой, придуманной для него лицеистами-однокашниками: «Смесь обезьяны с тигром». Герой Отечественной войны 1812 года поэт Денис Давыдов утверждал, что Пушкин однажды назвал себя «потомком негров безобразным» и даже о легендарном портрете кисти О. А. Кипренского отозвался весьма критически: «Это зеркало мне льстит».
В 1829 году он совершил второе путешествие на Кавказ, общался с местными жителями в горских аулах, людьми разных национальностей и социальных слоев. Любые сведения поэт воспринимал с любопытством и живо интересовался, что из себя представляют новые территории Российской империи. Во время этой поездки Пушкин чуть не стал жертвой собственной шутки. Он попросил своего переводчика сообщить жителям аула, пораженным его внешностью, что они видят перед собой шайтана, которого русские поймали в горах еще маленьким. В ответ дети горцев начали бросаться камнями в Пушкина и его спутника – пришлось уносить ноги.