О трудностях создания Пушкинского зала в Пучеже

6 июня исполнилось 225 лет со дня рождения Александра Пушкина. По всей стране прошли торжества. А первый широкомасштабный юбилей поэта, столетний, в Российской империи отметили летом 1899 года. Не остались в стороне и жители нашего края.

Ко дню рождения поэта открывали школы

В 1899 году Пушкинский юбилей впервые обрел черты официального государственного праздника. Торжества в городах проходили по схожему образцу: в главном соборе устраивалась панихида "по усопшем рабе Божием Александре" с приглашением преподавателей и воспитанников городских училищ. Проводились литературные чтения – учителя пересказывали воспитанникам биографию поэта и декламировали несколько произведений (иногда это сопровождалось показом "туманных картин", предшественников кинематографа). 

Массово закупались юбилейные издания: в Иваново-Вознесенске, к примеру, для раздачи ученикам приобрели 1200 экземпляров книг "Александр Сергеевич Пушкин". Проводились народные "Пушкинские вечера". На них приходили как интеллигенция, так и рабочие. Так, в Шуе учитель Блинов и фабричный инспектор Фокина читали отрывки из "Арапа Петра Великого", "Медного всадника", "Бориса Годунова"…

Городские управы стремились выразить почтение поэту и в "материальной форме". Шуяне учредили в училище две стипендии имени Пушкина для "недостаточных учеников". В Юрьевце имя Александра Сергеевича получила открытая в августе 1899-го женская прогимназия. А в Иваново-Вознесенске "лучшим свидетельством признания заслуг" поэта гласные думы сочли открытие мужского и женского приходских училищ. 

Литературные чтения как альтернатива вину

Но самыми экстравагантными оказались предложения, выдвинутые головой Пучежа Геннадием Котельниковым. Этот небольшой городок из культурных учреждений имел только приходское училище для мальчиков и начальное народное училище для девочек. В мае 1897-го открыли публичную библиотеку. 

На посту пучежского головы мещанин Котельников сменил купца Егора Мамонтова в 1898-м. Судя по всему, новый руководитель относился к прослойке "либеральной общественности", только появлявшейся в российской глубинке. Пушкинский юбилей он посчитал хорошим поводом для реализации новых культурных инициатив.

ДОСЛОВНО. Из доклада Геннадия Котельникова в гордуму Пучежа. 3 мая 1899 года: "26 числа исполнится 100 лет со дня рождения великого нашего поэта. Из всей Руси приходят вести о предполагаемых торжествах по поводу столетнего юбилея, повсюду собираются воздать достойную хвалу великому народному поэту. Правительственные учреждения, городские, земские и сословные управления, ученые общества и корпорации – словом, всё, что соприкасается так или иначе с вопросами образования, воспитания и умственного развития, спешит ознаменовать этот день".

По мнению Геннадия Николаевича, "юбилейным моментом" следовало воспользоваться "с чисто образовательными целями", поскольку подобные торжества не только воспитывают "чувство уважения к гению", но и "обогащают участников полезными знаниями". Градоначальник предлагал, "принимая во внимание отсутствие в Пучеже общеполезных развлечений", создать "Пушкинский зал" в помещении мужского училища.

Располагалось оно на первом этаже (второй занимали банк, управа, сиротский суд и их архив). Училище предполагалось перевести в другое здание. В зале можно было проводить народные чтения с "туманными картинами", а также устраивать литературные чтения и любительские спектакли. Особенное значение эти чтения приобретали в свете скорого введения винной монополии: Пушкинский зал должен был "служить местом распространения среди населения здравых понятий о вреде неумеренного употребления крепких напитков".    

Костромской вице-губернатор информировал Котельникова, что на присвоение помещению училища наименования "Пушкинское зало общеполезных развлечений" препятствий не встречается. 

Семейный вечер стал основанием для доноса

Но, судя по всему, инициатива преемника не слишком понравилась прежнему пучежскому голове Мамонтову. 2 января 1899 года Котельников устроил в новом зале семейный вечер по подписке. Егор Мамонтов с осуждением писал, что на этом празднике "производились танцы и пляски", играли в карты и угощались чаем из самовара. Веселье продолжалось до четырех утра, курили участники, "где пришлось", а сторожа дома "служили прислугою гостям". Мамонтов сетовал, что голова не получил разрешения на устройство вечера от гласных, а кроме того, допустил опасность "в пожарном отношении". Горожане "могли произвести бунт или другого рода преступления, как это бывает при пожарах".

Донос Мамонтова был направлен костромскому губернатору. Котельников оправдывался, что имел в виду устраивать в зале (который вмещал до 400 человек) не только чтения и спектакли, но и "другие общественные развлечения, не противные законам". Поэтому, когда к нему с предложением о семейном вечере обратились "почтенные обыватели посада Пучежа, не исключая и интеллигенции", он нашел это вполне уместным. По его словам, молодежь на этом вечере танцевала, а лица зрелого возраста "любовались ее весельем", карточные игры были неазартными, а водку гости потребляли "исключительно в скромных размерах". Самовары ставились не в самом доме, а в соседнем помещении, занимаемом служителями пожарного депо, так что опасности возгорания быть не могло. И курили гости не где придется, а в специальных комнатах, пользовались пепельницами. 

В заключение Геннадий Котельников замечал, что подобный вечер, в котором принимали участие представители "всех состояний", от интеллигентов до крестьян, "сближает все слои местного общества в одну общую семью не только для развлечений, но и для полезной деятельности". Он просил разрешить устройство подобных вечеров и в дальнейшем. 

Губернатор отвечал, что на устройство спектаклей и семейных вечеров впредь следует спрашивать разрешения полицейской власти, для литературных чтений – у попечителя учебного округа, а для народных – у министра народного просвещения. Однако согласования в этих инстанциях могли продолжаться очень долго. На 7 мая 1900 года были намечены народные чтения, приуроченные к столетней годовщине со дня смерти полководца Александра Суворова. Однако разрешение на них так и не было получено.

Народные чтения, по мысли Котельникова, должны были "дать народу более или менее разнообразные сведения по разным отраслям практической жизни, так как довольно ограниченная программа существовавших в течение около 12 лет религиозно-нравственных чтений за последнее время не позволяла сделать этого". Голова приглашал всех заинтересованных лиц в городскую управу для совместного обсуждения тем новых чтений 16 декабря 1900 года. Таким образом, через полтора года после открытия Пушкинский зал в Пучеже всё же стал служить своей цели.