Пензенский театр, который не очень-то и на обочине…
С руководителем «Театра на обочине» Мариной Ливинской мы поговорили о том, как коллективу без дотаций оставаться на плаву и быть нужным зрителю.
— Сама не знаю! Многие театры, подобные нашему, не пережили сложного периода пандемии. Я думала, и мы не переживем. Да, я закрываю театр раз в месяц! Но чудным образом он продолжает существовать. Наверное, секрет прост: людям нравятся наши спектакли.
Мы искренне делаем то, что нам интересно, не врем себе. У нас нет историй про «вообще», нет амбициозного «невероятного искусства», которое нам часто приписывают, особенно те, кто нас в глаза не видел. Мы не выдвигаем политических лозунгов, не идем по пути «голых задниц» на потребу публики. У нас истории про людей, про то, как нам выжить здесь и сейчас, про отношения с родными, друзьями, любимыми, детьми.
И еще, мне кажется, выбирая какие-то темы, мы как будто чувствуем нечто, витающее в воздухе… Ту же «Полярную болезнь» я взяла потому, что почувствовала грядущее возвращение к 90-м годам и подумала: «Есть и другие люди, которые чувствуют то же самое».
— Да, нас никто не поддерживает. Есть пара спектаклей, сделанных на гранты от центрального московского офиса СТД, который признал наше существование уже давно, гораздо раньше, чем это произошло на местном уровне.
К тому же есть добрые самаритяне, как я их называю, которые, к примеру, отдают нам мебель или ткани бесплатно, из любви к искусству. Или жертвуют деньги на постановку. Но это, конечно, не способ нашего существования. Мы живем — театр и наша школа — за счет своей работы. Делаем спектакли на свои доходы.
В труппе 14 человек, и, конечно, многие подрабатывают, потому что я не могу платить им нормальные деньги.
Мы сотрудничаем с актерами других пензенских трупп. Делали работы с актерами драмы Галиной Репной, Натальей Старовойт. К сожалению, часто графики их работы не совпадают с нашими планами.
Я нежно люблю Владимира Бирюкова, режиссера «Кукольного дома», и делала проекты с его актерами, но они тоже очень загружены, постоянно сотрудничать не получается.
Если бы меня спросили, что показать гостям города, я бы посоветовала сводить их в кукольный театр, очень редкий, очень крутой, но недооцененный здесь.
— А к нам никто из них не ходит, хотя мне это странно. Но если людям неинтересно, что тут поделаешь?
Я знаю, что меня уважают мой зритель и мои коллеги. Кому-то хочется верить, что я просто везучая девочка, но я ученица Марка Вайля, у меня редчайшее на сегодняшний день театральное образование. Мой мастер — один из гениальнейших режиссеров на постсоветском пространстве (Марина окончила II студию Школы драматического искусства театра «Ильхом» Марка Вайля в Ташкенте. — Авт.). Его имя в театральном сообществе много значит. Я объездила полмира, участвовала в самых престижных театральных фестивалях, работая в одном из ведущих театров постсоветского пространства. И, оказавшись в Пензе, продолжаю делать свое дело. «Повезло» — это не про меня: я пашу как конь.
Мои артисты — это все мои ученики. Слава богу, у нас есть свой зал, но одна площадка: репетиционная, игровая и для тренингов школы. Это заставляет выстраивать жесткий график, поэтому спектакли идут раз или два в неделю.
Я бы хотела ставить эпические истории, но пока у нас есть только такая сцена, так что камерные спектакли — это наше сегодня.
— Это вопрос объема. Как в американском кино: фильмов много, а хороших — по пальцам пересчитать можно. Мы — я и мои актеры — очень много читаем, находимся в постоянном поиске. Как геологи, перерабатываем сотни тонн руды, чтобы найти самородок.
Я разделяю тексты между всеми, и потом кто-то из нас предлагает на обсуждение какой-то из них. И если что-то зацепило, примеряем на себя, делаем сценические импровизации. Не каждую, даже хорошую, пьесу получается поставить: иногда текст распадается в работе с ним – не все молодые драматурги имеют опыт и талант.
Мы и со зрителями обсуждаем показы, чтобы понять, цепляет их тема или нет. Так было с «Полярной болезнью». Порой находим классные истории, но понимаем, что они не будут продаваться. Хотя у нас есть спектакли «не для всех», к примеру «Воля». Но мы можем ошибаться: люди ходят, и им нравится. У нас нет задачи усложнить или упростить спектакль. Мы обращаемся в первую очередь к сердцу, потом — к уму.
— В новом году мы возрождаем подростковый проект «Метаморфозы Teen», который делаем совместно с комиссией по делам несовершеннолетних и лично Олегом Бабкиным. Это читки пьес о подростках и для них с непременным последующим обсуждением с участием подростков и специалистов: инспекторов, полицейских, психологов. Классная дискуссионная площадка. Собираюсь презентовать этот проект на Всероссийском форуме социального театра.
Есть в репертуаре очень трогательный спектакль «Команда 39» по Аркадию Гайдару. Его десятиклассники смотрят с открытыми ртами. И хотим сделать еще проект для подростков, потому что им некуда пойти посмотреть что-то их волнующее.
На Новый год обязательно будут наши традиционные рождественские мини-постановки, так называемые елки для взрослых. Они пользуются большим успехом, ведь праздник нужен всем. Состоится такое «Справедливое чудо». Елки для детей тоже будут. Мы от них бегаем все время, но от судьбы не убежишь.
Сейчас работаем с текстом по книге американской поэтессы Клариссы Эстес «Бегущая с волками». Мне это интересно, и, я надеюсь, будет интересно другим. Такой вот «женский» спектакль «Костяная женщина».
Есть мечта поставить что-то фантастическое, к примеру по тексту Ивана Ефремова. Словом, планов громадье.
Последний спектакль «Театра на обочине» «Полярная болезнь» — мистическое путешествие по пьесе молодого, но уже титулованного драматурга Марии Малухиной. Почти тривиальная история о «челночницах», возивших свои товары на Север в эпоху лихих 90-х, достигает масштаба греческой трагедии.
Спектакль не только о тех женщинах, что вынесли на своих плечах страну из глубокого кризиса конца XX столетия, но и в целом о судьбе россиянок, которые, как это ни банально звучит, из века в век продолжают «коня на скаку останавливать и в горящие избы входить».
Постановка замечательна и тем, что в ней, как и в жизни, есть место и смешному, и печальному.
Игра на предчувствие
— В чем феномен вашего театра? Вы столько лет держитесь на плаву и даже пандемию пережили.— Сама не знаю! Многие театры, подобные нашему, не пережили сложного периода пандемии. Я думала, и мы не переживем. Да, я закрываю театр раз в месяц! Но чудным образом он продолжает существовать. Наверное, секрет прост: людям нравятся наши спектакли.
Мы искренне делаем то, что нам интересно, не врем себе. У нас нет историй про «вообще», нет амбициозного «невероятного искусства», которое нам часто приписывают, особенно те, кто нас в глаза не видел. Мы не выдвигаем политических лозунгов, не идем по пути «голых задниц» на потребу публики. У нас истории про людей, про то, как нам выжить здесь и сейчас, про отношения с родными, друзьями, любимыми, детьми.
И еще, мне кажется, выбирая какие-то темы, мы как будто чувствуем нечто, витающее в воздухе… Ту же «Полярную болезнь» я взяла потому, что почувствовала грядущее возвращение к 90-м годам и подумала: «Есть и другие люди, которые чувствуют то же самое».
От частного — к общему
— У вас частный театр. Это так сложно в наши дни и в нашем городе…— Да, нас никто не поддерживает. Есть пара спектаклей, сделанных на гранты от центрального московского офиса СТД, который признал наше существование уже давно, гораздо раньше, чем это произошло на местном уровне.
К тому же есть добрые самаритяне, как я их называю, которые, к примеру, отдают нам мебель или ткани бесплатно, из любви к искусству. Или жертвуют деньги на постановку. Но это, конечно, не способ нашего существования. Мы живем — театр и наша школа — за счет своей работы. Делаем спектакли на свои доходы.
В труппе 14 человек, и, конечно, многие подрабатывают, потому что я не могу платить им нормальные деньги.
Мы сотрудничаем с актерами других пензенских трупп. Делали работы с актерами драмы Галиной Репной, Натальей Старовойт. К сожалению, часто графики их работы не совпадают с нашими планами.
Я нежно люблю Владимира Бирюкова, режиссера «Кукольного дома», и делала проекты с его актерами, но они тоже очень загружены, постоянно сотрудничать не получается.
Если бы меня спросили, что показать гостям города, я бы посоветовала сводить их в кукольный театр, очень редкий, очень крутой, но недооцененный здесь.
Везет тому, кто везет
— Какие у вас отношения с властью, с чиновниками, ведающими культурой?— А к нам никто из них не ходит, хотя мне это странно. Но если людям неинтересно, что тут поделаешь?
Я знаю, что меня уважают мой зритель и мои коллеги. Кому-то хочется верить, что я просто везучая девочка, но я ученица Марка Вайля, у меня редчайшее на сегодняшний день театральное образование. Мой мастер — один из гениальнейших режиссеров на постсоветском пространстве (Марина окончила II студию Школы драматического искусства театра «Ильхом» Марка Вайля в Ташкенте. — Авт.). Его имя в театральном сообществе много значит. Я объездила полмира, участвовала в самых престижных театральных фестивалях, работая в одном из ведущих театров постсоветского пространства. И, оказавшись в Пензе, продолжаю делать свое дело. «Повезло» — это не про меня: я пашу как конь.
Мои артисты — это все мои ученики. Слава богу, у нас есть свой зал, но одна площадка: репетиционная, игровая и для тренингов школы. Это заставляет выстраивать жесткий график, поэтому спектакли идут раз или два в неделю.
Я бы хотела ставить эпические истории, но пока у нас есть только такая сцена, так что камерные спектакли — это наше сегодня.
Чтобы найти самородок
— Как вы подбираете литературный материал, по какому принципу? Известно, что найти хорошую современную пьесу очень трудно…— Это вопрос объема. Как в американском кино: фильмов много, а хороших — по пальцам пересчитать можно. Мы — я и мои актеры — очень много читаем, находимся в постоянном поиске. Как геологи, перерабатываем сотни тонн руды, чтобы найти самородок.
Я разделяю тексты между всеми, и потом кто-то из нас предлагает на обсуждение какой-то из них. И если что-то зацепило, примеряем на себя, делаем сценические импровизации. Не каждую, даже хорошую, пьесу получается поставить: иногда текст распадается в работе с ним – не все молодые драматурги имеют опыт и талант.
Мы и со зрителями обсуждаем показы, чтобы понять, цепляет их тема или нет. Так было с «Полярной болезнью». Порой находим классные истории, но понимаем, что они не будут продаваться. Хотя у нас есть спектакли «не для всех», к примеру «Воля». Но мы можем ошибаться: люди ходят, и им нравится. У нас нет задачи усложнить или упростить спектакль. Мы обращаемся в первую очередь к сердцу, потом — к уму.
«Справедливое чудо»
— Чем сейчас живет ваш театр?— В новом году мы возрождаем подростковый проект «Метаморфозы Teen», который делаем совместно с комиссией по делам несовершеннолетних и лично Олегом Бабкиным. Это читки пьес о подростках и для них с непременным последующим обсуждением с участием подростков и специалистов: инспекторов, полицейских, психологов. Классная дискуссионная площадка. Собираюсь презентовать этот проект на Всероссийском форуме социального театра.
Есть в репертуаре очень трогательный спектакль «Команда 39» по Аркадию Гайдару. Его десятиклассники смотрят с открытыми ртами. И хотим сделать еще проект для подростков, потому что им некуда пойти посмотреть что-то их волнующее.
На Новый год обязательно будут наши традиционные рождественские мини-постановки, так называемые елки для взрослых. Они пользуются большим успехом, ведь праздник нужен всем. Состоится такое «Справедливое чудо». Елки для детей тоже будут. Мы от них бегаем все время, но от судьбы не убежишь.
Сейчас работаем с текстом по книге американской поэтессы Клариссы Эстес «Бегущая с волками». Мне это интересно, и, я надеюсь, будет интересно другим. Такой вот «женский» спектакль «Костяная женщина».
Есть мечта поставить что-то фантастическое, к примеру по тексту Ивана Ефремова. Словом, планов громадье.
Последний спектакль «Театра на обочине» «Полярная болезнь» — мистическое путешествие по пьесе молодого, но уже титулованного драматурга Марии Малухиной. Почти тривиальная история о «челночницах», возивших свои товары на Север в эпоху лихих 90-х, достигает масштаба греческой трагедии.
Спектакль не только о тех женщинах, что вынесли на своих плечах страну из глубокого кризиса конца XX столетия, но и в целом о судьбе россиянок, которые, как это ни банально звучит, из века в век продолжают «коня на скаку останавливать и в горящие избы входить».
Постановка замечательна и тем, что в ней, как и в жизни, есть место и смешному, и печальному.