Татьяна Грибанова: «Говорю на языке народа»
Вначале была поэзия
– Татьяна Ивановна, вы стали издавать книги в довольно зрелом возрасте. Почему так получилось?
– Все по-разному приходят в литературу. На мой взгляд, именно тогда я созрела, мне было о чем сказать. Я пришла в литературу как поэт, прозаиком стала позже. Многие считают, что проза мне дается лучше. Я не соглашусь. Есть вещи, которые категорически пишу как стихи, но в последнее время мне стало как-то узко в поэзии – попробуй уместить русские народные традиции в строфы! Моя тема повлекла и мой уход в прозу.
– Ваше творчество неразрывно связано с деревенским бытом, православными праздниками. Кто вам привил эту любовь к родному краю и традициям?
– Когда меня спрашивают, как ты такая получилась, я вспоминаю маму и бабушку. Мама у меня – литератор, у нас в доме была шикарная библиотека. А бабушка была безграмотной, но бесконечно мудрой. Бывало, зайду к ней после уроков, день с ней проведу – она жила по соседству, возвращаюсь домой и давай перед мамой щеголять бабушкиными словами. И матушка бралась за сердце: «Все, погибли!» А назавтра у меня диктант или сочинение – тогда мне это ставили в минус. А сейчас… мое творчество неразделимо связано с тем языком – нутряным, деревенским, настоящим.
Вот тот же «Сказ о Судбищенской битве» – там время другое, нужно было и писать тем языком. Всегда провожу параллели с живописью – у меня в семье четыре художника – если ты пишешь историческую картину, то не можешь приклепать на костюм пуговицы от Славы Зайцева.
Важна самобытность
– То есть вы всегда были связаны с литературой? Хотя бы из-за мамы?
– Да, все началось оттуда, а потом я поступила на факультет иностранных языков, была редактором газеты, преподавала в школе.
Удивительно, когда поступала на иняз, меня преподаватели с литфака звали к себе, потому что я отлично знала русский язык и литературу, но я не пошла. Наверное, это к лучшему, так и надо. Я теперь знаю языки, могу свободно читать иноязычную литературу. Язык – это же такая тонкая и деликатная вещь… Есть произведения, которые нельзя перевести, и воспринимается только оригинал.
Особенно часто это правило работает для нашего великого и могучего. Моя знакомая решила как-то перевести книгу «Красное вино Победы» Евгения Носова на финский язык, но не смогла. В нашем языке такой кладезь слов. В том же немецком глаза звучат как «ауген», а у нас столько значений – глаза, гляделки, очи…
Что касается моего писательского языка, меня часто спрашивают, почему я не делаю сноски, пояснения к некоторым словам. А для меня непонятно, что вам непонятно. Я говорю на народном языке, я им дышу, живу. Если я уберу это, что от меня останется? В авторе ценна изюминка, его самобытность.
– У вас был стремительный старт. Поделитесь советом, как начинающим авторам заявить о себе?
– Обычно на такие вопросы я отвечаю, пропуская ситуацию через себя. Как со мной это было: я писала, писала. Ко мне приехала дочь, увидела мои рукописи и категорично заявила: надо печатать. А я тогда никого не знала из литературного сообщества…
Вообще, нужно обратить внимание на литературные сообщества, пусть даже и любительские. Если у тебя есть талант, ты будешь заметен. При Орловском союзе писателей тоже есть литературное объединение.
Я родом из Сосковского района. Однажды по приезде на родину я поняла, что там много пишущих людей, которым не хватает простого человеческого общения. И решила создать свою студию. Уже десять лет она работает в Нарышкино. И в клуб хлынул поток людей. Да, невозможно сделать писателя, но люди пишут, им нужна критика, общение. И я считаю, что именно из таких литературных объединений и вырастают писатели.
Что касается писательства – здесь очень важен язык. Если нет самобытности, стиля, то нет и писателя. Язык – дар Божий, все остальное мы приобрели. «Заумь», как говорил Твардовский, никому не нужна, кроме автора. Надо писать сердцем.
0
Мегаполис не вдохновляет
– Вы человек публичный, много времени проводили в обществе…Чем занимались во время самоизоляции?
– Совершенно случайно я набрела на Фейсбук. И ко мне пришло озарение – да это же такая замечательная площадка, с нее можно говорить, да еще как! И начиная с зимы каждый день я выкладываю на свою страничку текст о народных традициях. А именно – что сегодняшняя дата значит для православных, чем крестьяне издревле занимались в этот день, а после прикрепляю отрывок своего произведения как наглядную иллюстрацию.
Я вдруг обнаружила, что в моих 13 книгах и заложено все житие русского народа. То есть этот проект стал более масштабным, чем я его изначально задумывала. Это стало итогом моей писательской деятельности за все время.
Сначала я это делала для себя, а потом мне стало присылать сообщения огромное количество людей, в том числе и маститых писателей: «Татьяна, да это книга!» И да, теперь я хочу издать это, естественно, когда закончу свой труд и отшлифую материал.
– А что сами читаете?
– Очень люблю Евгения Носова, он пишет совершенно гениальные вещи. Из зарубежных – Габриеля Гарсия Маркеса.
– Если перейти к материальному миру, возможно ли заработать писательством?
– Сейчас это очень сложно. Практически никто не платит за публикации в журналах. Найти финансы для издания своих книг тоже сложно, особенно в провинции.
– Не думали о переезде в Москву, например?
– Нет, хотя у меня там живет дочь. Я выросла в деревне, пишу о деревне, я не смогу писать в мегаполисе. У меня нет ни одного рассказа о городе, он меня не вдохновляет. А в Орле я живу в частном доме, выращиваю цветы и занимаюсь любимым делом.