Пятница, 11 июня. У 15-летней Даши* только начались каникулы, впереди — выпускной бал девятого класса и долгожданная учеба в Омске, а сегодня — день рождения лучшей подруги Ани*. Знакомые вспоминают, что в тот день Даша была особенно улыбчивой. Девочка уже сбегала к имениннице, отдала подарок и вернулась домой. Это было предварительное поздравление — настоящий праздник ждал вечером.

Даша полола морковь, когда домой пришел отчим. Сергея девочка всегда звала папой — он появился в семье, когда ей было всего девять месяцев. Мужчина выпил кофе, а дальше… соседи услышали крики матери девочки, Светланы. Сама Даша почти не кричала.

…Пока Светлана ползла до дома соседки, била обессилевшими руками в окна, Сергей убил ножом Дашу и перерезал себе горло. Выбежавшие соседи сначала увидели хрипящего мужчину, потом окровавленную девочку. Они лежали рядом.

«Обычная деревня, где все пьют»

Черти пришли

Эта история из омской глубинки прошла по всем новостным сводкам. По версии следствия, пьяный Сергей, отец четверых детей, убил старшую дочь и изрезал ножом жену. Его самого спасли

Село Пристанское, где произошла трагедия, находится в 106 километрах от Омска. Из райцентра, рабочего поселка Таврическое, сюда ходит всего одна маршрутка в день. Жителей — меньше двух тысяч человек, в основном пенсионеры. На каждой улице встречаются заброшенные дома. Центр — три магазина, сельсовет, закрытый пункт полиции (в поселке нет даже участкового), двое качелей, остановка и покосившаяся беседка. В беседке прячутся с сигаретами трое парней лет двенадцати на вид.

— Да пил он, пил. И раньше, говорят, Дашу избивал, — затягиваясь, говорит один из них. Задумывается и продолжает.

— А меня папка никогда не тронет, — подхватывает его друг. — Потому что я мужик, он только мамке может подзатыльник дать, для профилактики.

Самая большая проблема Пристанского — безработица. Кому повезло устроиться в школу, на почту, в дом культуры или в сельсовет — за эти места держатся. Мужчины ездят на вахты или перебиваются случайными заработками.

— Знаете, у нас обычная деревушка, где все пьют, — не скрывает проблемы глава сельского поселения Александр Бледнов. — В любую деревню заедьте: друг от друга они будут отличаться только количеством жителей. Лично мое мнение, что мужики пьют от безделья. Работы нет, кто мог уехать в город, давно уехали. Но такого, конечно, у нас еще никогда не было.

Семья Даши считалась зажиточной. Сергей — один из немногих селян, у кого была постоянная работа, на ферме. Плюс большое хозяйство, своя машина, трактор. Что происходило внутри дома, никто из селян и не вникал.

«Как мне следователи уже рассказали, Сергей просто схватил нож, — объясняет Бледнов. — Мать в недоумении выскакивает на улицу. Дочь в огороде, вроде бросилась защищать мать, а та ей кричит: «Спасайся!». Двенадцать ножевых ранений. Я, когда приехал, девочку покрывалом накрыл. Свете тоже закрыли лицо, думали, не выживет. К Сергею никто даже подойти не смог, так и ждали скорую и полицию».

Дом, где раньше жили Сергей и Светлана, находится в самом центре села. Добротная ограда закрывает от посторонних ухоженный сад и скромный отечественный автомобиль. Из будки протяжно поскуливает собака.

В полуразрушенной избе напротив живет пожилая соседка, та самая, до которой сумела добежать Светлана.

— Не хочу пересказывать это все, больно, — на ее глаза наворачиваются слезы. — Как вспомню руки Светочки в крови, еле слышный стук в окно… А вы приехали ерунду про Сережу писать? Он хороший, вся деревня за него. Мы можем сход устроить, рассказать. Он правильный мужик всегда был.

Мать Сергея выходит из ограды своего дома шатающейся походкой, заявляет, что ничего рассказывать не будет. Но уже через минуту плачет и говорит без остановки: про сына, погибшую внучку, сноху. Не скрывает: раньше Сергей пил «по-черному». Остановился только тогда, когда родные уговорили его закодироваться. На семь лет в семье забыли, что такое пьянство. А за неделю до убийства Сергею дали премию за хорошую работу — целых сто тысяч. И он «загудел».

— Он уже перестал пить, четыре дня трезвый, а «белочка», она же после пьянки приходит, — объясняет женщина. — Если бы мне сразу сказали, я бы к ним сбегала, заставила выпить таблетки, в больницу бы отвезла.

Потом звонок. Помню одну фразу: «Сережа зарезал себя и Свету». Я полетела, орала, вся Пристань слышала. Пришла, а Дашенька мертвая, моя внучка, Свету не видела, Сережа за оградой валяется. Я к нему, он: «Мама, мама, черти хотели мою семью зарезать. Прости, что тебя не спас».

Сквозь слезы женщина рассказывает, что теперь не заходит на «сайт» (так она называет соцсеть «Одноклассники»). «Такое там про нашу семью написано. Видишь — и глаза себе хочется вырезать».

— У них скотина, телочка прошлогодняя. Они питались нормально, все свое было, курочки. Сереженька ремонт затеял, сделал все красиво, кухоньку летнюю. Он очень семью любил. Дашеньке я купила платье на выпускной. В нем и похоронили. Белое платье, она у нас была, как невеста, такая красивенькая.

«Кто от этого застрахован?»

Когда Аня узнала о смерти подруги, она закрылась в комнате и молчала несколько дней. На похороны пойти не смогла. А когда все-таки заговорила, село вздрогнуло. Оказалось, об этом знали все одноклассники Даши, но даже не догадывались взрослые.

— Она только и мечтала, как поедет учиться в Омск, чтобы сбежать из того ада, в котором жила, — раскачиваясь на скамейке, монотонно рассказывает Аня. Рядом стоит ее отец. — Дядя Сережа по лицу никогда не бил, по ногам, в живот мог ударить. Она никому не говорила, только друзья и одноклассники знали. Например, переодевается на физкультуру, у нее спрашивают: «А что это за синяки?» И Даша так спокойно: «Да это папа». Такое ощущение, что она к этому привыкла. Это пошло с детства.

Во втором классе Даша рассказала о побоях в семье школьному психологу, но специалист позвонил отцу, и дома девочку избили за этот разговор. После этого Даша никогда не говорила о побоях взрослым и друзей просила молчать. И школьники держали слово.

— Она скрывала, потому что боялась за себя и за маму, — продолжает девочка. — И сейчас в селе у нас говорят: «Ну а как же? Подумаешь, немного бил ее. Переходный возраст, воспитывать ребенка надо». «Да как он мог, да как его жалко, он же вообще не пил». А мне кажется, он был двуличным. На улице один человек, дома — другой. Из дома просто это все не выносилось.

Заместитель директора по воспитательной работе Наталья Хомякова знает о том, что сейчас рассказывают подруги погибшей девочки. Женщина говорит, что в школе не верят в эти рассказы, ведь с этой семьей педагоги всегда поддерживали связь, Даша хорошо училась, занималась спортом и считалась со всех сторон положительной девочкой, у которой просто не может быть таких проблем.

Не верят в рассказ Ани почти все взрослые — случайные прохожие, продавцы. Все считают Сергея «нормальным мужиком».

— Кто сейчас не пьет? — враждебно размахивает руками женщина в сельском магазине. — Вы? И почему именно в деревнях? В городах, вон, также пьют. Все кругом пьют, всякое бывает. А приезжают с расспросами именно к нам. У Сереги в голове просто что-то замкнуло. Кто от этого застрахован?

Чтобы забыться

Младшие братья и сестры Даши не знают о ее смерти. Старший сын, ему 13 лет, отказывается говорить о произошедшем, но видно, что отца он теперь ненавидит. После резни детей к себе забрал брат Светланы. Он живет в поселке, который находится в 700 километрах от Пристанского. За ними присматривает его супруга Татьяна.

Татьяна считает, что Сергей был хорошим мужем. Да, пил, но за все время пьяный никого пальцем не тронул. А тут «начал квасить» — и пожалуйста, диагноз: острая шизофрения на фоне алкогольной детоксикации.

Люди видели, что он разговаривает сам с собой, — вздыхает Татьяна. — Для меня он мертв. Я хочу, чтоб он долго и мучительно сдыхал. Да, мне его жалко, но в то же время хочу, чтоб его просто не было. Света вот хочет, чтоб он жил и мучился.

В Пристанское никто из семьи больше не вернется, прабабушка из Германии решила помочь деньгами — и Свете с детьми купят новый дом.

— Я думаю, все произошло из-за дешевой алкашки, — рассуждает Татьяна. — В деревне ее на каждом углу продают, сто рублей бутылка. И все пьют, потому что работы нет, потому что хотят забыться. Вот дешевый алкоголь и убил нашу семью.

«Белочка»

Врач психиатр-нарколог Николай Унгурян объясняет, что чаще всего так называемая белая горячка действительно появляется после длительного запоя, когда человек трезв. И спровоцировать приход этой болезни может, в том числе, некачественный алкоголь.

— Люди слышат странные голоса, странные звуки, — объясняет специалист. — Видеть могут что угодно: от комаров до могил умерших родственников. Все это говорит о психозе, который в народе называют «белочкой», или «белой горячкой». Тут надо срочно обращаться к врачам, потому что это состояние очень тяжелое: оно выводится сильной детоксикацией в условиях неотложной помощи, стационара либо реанимации. Потому что в любой момент может остановиться сердце и прекратиться дыхание. Ну и, конечно, безопасность окружающих. Человек в состоянии психоза может убить, потому что больной даже не понимает, что перед ним другой человек. Часто люди выходят в окно под «белочкой». Это очень страшное состояние.

Масштабы

Пойло забрало

По данным проекта «Если быть точным» фонда «Нужна помощь», около трети преступлений россияне совершают в состоянии измененного сознания, 95% — как раз в состоянии алкогольного опьянения. Чаще всего это убийства, нанесение тяжких телесных повреждений и смертельные ДТП.

По данным Росстата, в 2019 году 1,3 миллиона россиян страдали алкогольной зависимостью. Это 0,88% населения, и это только те, кто официально встал на учет. При этом ценовая доступность алкоголя растет: если в 2017 году на одну среднюю зарплату можно было купить 47,7 литра водки или 261,7 литра пива, то в 2019-м — уже 55,8 литра водки и 300,8 литра пива соответственно. В 2020 году официальное потребление алкоголя, по данным Минздрава, составило 9 литров на душу населения. Глава Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя Вадим Дробиз считает эти данные заниженными: он называет цифру около 12 литров крепкого алкоголя на душу населения в год. Или 8 литров винодельческой продукции и 50 литров — пивной.

В 2019 году, по данным Росстата, от употребления алкоголя в России умерли почти 52 тысячи человек. Это только те случаи, когда алкоголь был прямой причиной смерти. Смертельные ДТП и заболевания, связанные с алкогольной зависимостью, в эту статистику не входят. По данным Росстата, в 2020 году смертность от алкоголя в России выросла более чем на три тысячи человек — вероятно, подъем произошел из-за пандемии коронавируса, из-за которой россияне стали чаще сидеть дома и употреблять алкоголь.

По оценке экспертов проекта «Если быть точным», основанной на данных Центра демографических исследований Российской экономической школы, в 2019 году смертность от случайного отравления алкоголем в России — 23,7 человека на 100 тысяч населения в возрасте от 15 до 79 лет.

Редакция «Новой газеты» дважды направляла официальные запросы в Минздрав с просьбой предоставить данные по ситуации с алкоголизмом за 2020 год и начало 2021 года, но ведомство так и не дало ответа.

Не там пьют

По мнению Вадима Дробиза, в России пьют не больше, чем в любой европейской стране. А средний уровень потребления алкоголя у нас всегда был в 2–5 раз меньше, чем в других странах. То, что Россия пьющая страна, — это стереотип, который продвигают сами русские как какое-то достижение.

Более того, исторически славяне не были пьяницами, на Руси пили только слабоалкогольные напитки: медовуху, брагу и пиво. И только по праздникам или в честь победы в великих битвах.

Злоупотребление алкоголем в царской России началось только с XVI века, когда государство стало пытаться монополизировать продажу и производство алкоголя. Но уже в XIX веке и дворяне, и простые крестьяне начинают выступать за трезвость, появляются первые неофициальные общества трезвости. Официально власть начала бороться с пьянством только в начале прошлого века: так, в 1919 году в стране был введен сухой закон.

— уверен Дробиз. — Примерно 5% алкоголиков в любой стране. Почему в России выпячивается эта проблема? Мы привыкли много шутить об этом, мы откровенны в этой теме. Запад так не настроен.

В советское время алкоголь стал безумно дорогим по сравнению с зарплатами. Сейчас ситуация не лучше: по мнению Дробиза, в России алкоголь в семь раз дороже, чем в Западной Европе. Поэтому в стране процветает уличное пьянство — и это сразу бросается в глаза.

— У нас из-за дороговизны алкоголя не развито барное употребление, люди не пьют в барах и ресторанах, для них это дорого, — уверен эксперт. — Поэтому люди пьют на улице. Надо не бороться с пьянством, его не искоренишь, а развивать культуру барного употребления. Но за последние 150 лет Россия в этом плане не сдвинулась с мертвой точки.

Рынок: легальный и нелегальный

Официально в России существует запрет на продажу алкоголя после 22.00. Но его в любое время можно приобрести в «разливайках», как правило — пивных, которые в Новосибирске, например, воткнуты на каждой улице. И часто это вообще единственный магазин, который работает круглосуточно.

ПРОДОЛЖЕНИЕ