Будет ли жизнь после войны. В омском Пятом театре – премьера спектакля

Накануне Дня Победы в Омске состоялась премьера спектакля по пьесе новосибирского драматурга Дмитрия Рябова «Апрельский романс». В Пятом театре за эту работу взялся новый главный режиссёр Максим Кальсин.

В фойе театра – выставка о работе омского госпиталя № 1494, который позднее станет госпиталем для ветеранов войн. Инструменты тех лет – пила для костей, расширитель ран, стерилизатор для шприцев...

Фото – вот медсестра после трёх суток работы читает бойцу письмо, вот идёт операция... И зритель сразу настраивается, что ему предстоит рассказ либо о медиках, либо об их пациентах. Оказывается – обо всём сразу.

Сибирский тыл

Сибирь. Глубокий тыл. Госпиталь. Главный врач, он же блестящий хирург, он же завхоз, который вынужден выбивать бензин для перевозки раненых от поезда до госпиталя, экспроприировать ванны из санатория для партработников, чтобы мыть лежачих больных, и тут же лечить – не только тела, тела-то зашивать он умеет блестяще. Ему приходится лечить души совсем ещё девчонок: «Я старая уже, мне 23», - говорит одна из его пациенток Рая Ривкина.

Но старая она не в силу возраста, а из-за того, что пережила и теперь, как она сама говорит, карает фашистов, что выжгли её родную деревню. Она поклялась убивать. «96 фрицев — в аккурат по два за душу, а за детскую по три», - говорит героиня.

«История 23-летней Раи, снайпера – документальная. Деревня Синий камень была в Белоруссии. Была. Сейчас её нет. И те цифры убитых местных жителей, женщин и детей, которые она называет, они действительны. Я брал документы. Когда читаешь список погибших жителей деревни, там очень много детей, - рассказал драматург Дмитрий Рябов в интервью ГТРК «Иртыш».

Самый страшный сон Раи – что она целит в голову, а попадает в сердце. Ей важно видеть, как фашисту голову разносит вдребезги, чтобы его даже узнать не могли, как она когда-то сожжённые тела своих в Синем камне – только детей по росту отличали от взрослых.

Не менее трагичны истории остальных девушек – Тоне 19 лет, она и войны-то ещё не видела, когда на станции разбомбили состав с топливом, и Тоня горела заживо. Спина в шрамах, пальцы на руке не разгибаются, а волосы никогда не будут расти, наука бессильна, если выгорели фолликулы...

Санинструктор Лида и переводчица Ольга, встретившись в больничной палате, понимают, что любили одного и того же армейского разведчика, которого тоже убили фашисты. Сложно передать их чувства – от ревности и ненависти до сострадания и даже, может быть, некого братства: любили-то хорошего человека.

Мудрость врача

И над всем этим женским коллективом, у каждой из которых в голове только одно – как бы поскорей на фронт – простодушный инструктор ЛФК Ложкин, который тоже рвется на передовую, и усталый и мудрый Хромов. Он на передовой уже был. Он знает, что такое война и смерть, он потерял в 41-м жену-врача. «Травматическая ампутация обеих ног, обширная кровопотеря, а я не бог», - языком медицинского протокола объясняет он свою трагедию, а зритель явно представляет его горе...

Вот он, Хромов, и становится главным целителем израненных женских душ. Ни он, ни девчонки ещё не знают, что до Дня Победы осталось несколько недель, но то, что твёрдо знает Хромов: «Страшней убитых женщин только мертвые дети».

Как рассказал режиссёр Максим Кальсин, Хромов – это некий прообраз омского врача Бориса Николаевича Виноградова, работавшего в омском военном госпитале в годы Великой Отечественной войны. «Он стал ведущим хирургом в госпитале № 1494 в Омске, провел огромное число операций, работал по 20 часов в сутки. История этого талантливого хирурга, работавшего на износ, спасшего сотни жизней, заболевшего и умершего в апреле 1945-го, фактически это история главного героя нашей пьесы», - рассказал Кальсин.

К счастью, литературный Хромов, в отличие от реального Виноградова, не умирает. И в целом финал спектакля – светлый и обнадёживающий. Наверное, эти израненные души всё-таки найдут своё место в послевоенной жизни.

«Про войну написано и снято много. Но это про мужчин. А то, что осталось за кадром - женщины и последствия войны. И раненые женщины. На эти темы никто не пишет, не говорит. Потому пьеса и была написана», - говорит автор пьесы.

В ролях:

Честно сказать, Кальсин ровно год назад поставил этот же спектакль в «Тамбовтеатре», и, судя по фото на страничке тамбовского театра, сценография полностью перенесена в Омск. Сей факт слегка резанул, однако мысль о том, что а) омичи нашли свой прототип главного героя и б) всё же Кальсин тогда не работал в Омске, успокоила.

Наверное, всё-таки главное в этом – что спектакль удался, актёры подобраны невероятно точно и совпадают со своими персонажами. И тема, о которой мало говорят и, пожалуй, вообще не пишут пьес, следовательно, и не ставят. Этот спектакль – из тех, что непременно надо увидеть.

12+