Заключенный обвинил ИК-12 Нижнего Тагила в пытках и избиении

Заключенный обвинил ИК-12 Нижнего Тагила в создании пыточных условий, избиении и травле. Однако в ходе судебных разбирательств подтвердился лишь один факт нарушения прав арестанта. Осужденный на шесть лет Иван Лагунов судился с исправительной колонией № 12 в Нижнем Тагиле, куда его этапировали из Краснотурьинска из-за многочисленных нарушений режима. В предыдущем месте отбывания наказания Лагунов «намеревался причинить телесные повреждения ряду осужденных», следует из рапорта сотрудника ИК-3. По заключению медиков, колония должна была два раза в месяц вывозить Ивана Лагунова, страдающего хроническим заболеванием, на процедуру расширения просвета мочевого канала (бужирования). Однако руководство ИК-12 отказало арестанту, аргументировав, что на эти цели нет средств. Тогда заключенный обратился в вышестоящие инстанции, за что, с его слов, подвергся травле. Травля После жалоб руководство зоны запретило сокамерникам Ивана звонить родным. На суде данную информацию подтвердили два свидетеля. Экс-сосед больного рассказывает, что «администрация и косвенно, и прямо говорила, что в этом виноват Лагунов». Это инсценировали специально, чтобы «убрать человека». Осужденный Чернобровкин пошел к заместителю начальника колонии [Алексею Павлову] на беседу. Когда он вернулся, сказал, что звонки разрешат, когда Лагунов перестанет писать, либо его «будут убирать». Осужденным надо было либо избить и выкинуть Лагунова, либо через администрацию решать, чтобы он не писал жалобы по здоровью, — говорил сокамерник Ивана.   Метод сработал. Через две недели арестанты стали высказывать Ивану претензии, а один из них замахнулся в голову виновника стулом. Конфликт, по мнению Лагунова, был спровоцирован намеренно. Перед угрозой «нападавший» постучал по двери камеры, чтобы стычку застал надзиратель. Лагунова переместили в безопасное место. Чаще им становилась камера в штрафном изоляторе (ШИЗО). Согласно материалам дела, первый раз в ШИЗО заключенного отправили за нарушение распорядка дня (7 суток), затем за незаправленную кровать (10 суток), далее — за невежливое обращение в адрес представителя администрации (15 суток). Следом за изготовление, хранение и перенос запрещенных веществ (15 суток), за невыполнение законных требований администрации (15 суток). Смерть В камере штрафного изолятора, где отбывали наказание еще двое осужденных, отсутствовала вентиляция и стояла невыносимая сырость, утверждал на суде Иван. Его сокамерник подтвердил, что они неоднократно жаловались на условия и просили их перевести. Второй сосед по фамилии Жданов, со слов Лагунова, до суда не дожил. В штрафном изоляторе мужчина заразился туберкулезом — покрылся сыпью и слег с температурой. После первых признаков болезни, говорил Иван, Жданова продержали в камере еще два месяца, затем перевели в ЛИУ-51, где тот скончался. В камере был грибок на стенах. По поводу санитарного состояния камеры они обращались к администрации, но никаких действий по устранению ненадлежащих условий предпринято не было. С ними содержался осужденный Жданов, у которого три месяца держалась температура, — цитирует сокамерника Лагунова суд.   На суде сотрудники колонии отрицали показания двух заключенных. Фельдшер, которая приходила к Жданову ежедневно, видела, что в камере не было плесени и грибка. Аналогичный ответ дал дежурный помощник начальника ИК-12, который получал от заключенных жалобы на условия содержания.  Избиение  Иван Лагунов рассказывал, что во время нахождения в ШИЗО сотрудники ИК-12 избивали его в течение трех дней. Причиной, с его слов, стал отказ заходить в камеру.  На нервной почве в ноябре 2021 года он [Иван] отказался выполнять требования администрации, в связи с чем к нему три дня подряд применяли физическую силу. Он объяснял на видеорегистратор свои действия, озвучивая, по какой причине отказывается заходить в камеру, — следует из показаний заключенного. Однако сокамерник Ивана по ШИЗО назвал другую причину поступка надзирателей. С его слов, в коридоре «против Ивана был применен прием борьбы» — Лагунов просил у руководства тюрьмы исходящие номера обращений, которые она ему не предоставляла. Побои, согласно материалам дела, зафиксировал фельдшер зоны. Он вспоминал, что по возвращении из отпуска был вызван на медосмотр к Лагунову «после применения физической силы».  Причина применения физической силы в компетенцию медицинского работника не входит, — отвечал фельдшер.  Пытки Руководство колонии создало «бесчеловечные пыточные условия», утверждал на суде Лагунов. Он постоянно жаловался медикам на боли и пытался добиться проведения бужирования, подтверждают его сокамерники и тюремные фельдшеры. Правда один раз Лагунов сам отказался от процедуры. Медики предложили ему выполнить бужирование под местным раствором лидокаина — заключенный же настаивал на специальном обезболивающем.  Спустя две-три недели (по данным суда) больному удалось добиться лечения в Демидовской городской больнице. Но во время манипуляций «врач-уролог Чижов с операцией бужирования не справился и повредил мембранозный отдел уретры», следует из показаний Лагунова. Сокамерники вспоминают его возвращение из больницы так: В мае 2021 года он [Лагунов] вернулся [после бужирования] весь в крови, у него были гематомы. Полную процедуру бужирования ему не провели и порвали уретру. Осужденные начали стучаться в двери и просить оказать ему помощь, так как он сел на унитаз и у него [Лагунова] бежала кровь. Позвали инспектора и попросили вызвать фельдшера. Также попросили, чтобы это сняли на видеорегистратор, чтобы было понятно, что с человеком. Ему принесли бинт и сказали сидеть дальше. Он не мог ходить в туалет и кровь не останавливалась. Обильное кровотечение, о котором говорили сокамерники Лагунова, фельдшер колонии объяснил как норму после процедуры. Общее же состояние больного, следует из заключения медика, было удовлетворительным. Во время выписки врач Демидовской больницы диагностировал «рецидив стриктуры уретры под вопросом» и назначил заключенному восходящую уретрографию (рентген). Руководство колонии, по словам Ивана, вновь тянуло с оказанием медпомощи. Вывоз на диагностику ему удалось добиться после обращений в Генпрокуратуру и Министерство здравоохранения Свердловской области. В жалобах заключенный не забыл упомянуть и об «ошибке» врача, что вновь привело к проблемам. Когда надзиратели с фельдшером тюрьмы привезли Лагунова в Демидовскую больницу, медики отказались его принимать. Фельдшер медсанчасти колонии с госконтрактом пошла к заведующему урологическим отделением [Демидовской больницы]. Во время нахождения у операционной медик пояснил, что не будет проводить осужденному восходящую уретрографию, так как из-за обращений Лагунова Росздравнадзор выявил у них нарушения, — следует из решения суда.  Отказ больницы подтвердили сотрудники колонии и фельдшер, которые вывозили заключенного на процедуру. В ходе расследования медучреждение аргументировал свое решение эпидемиологической обстановкой. Диагностику, с их слов, могли провести только в стационаре, повергая риску здоровье других пациентов.  Еще через несколько месяцев главный внештатный уролог медсанчасти ФСИН, который приехал в колонию после жалоб Лагунова, рекомендовал госпитализировать заключенного в областную больницу. Там диагноз врача Демидовской больницы не подтвердился, состояние пациента, следует из выписки, удовлетворительно. Решение суда Заключенный потребовал взыскать с ИК-12 100 тысяч рублей, затем запросил изменить сумму на 300 тысяч, а в ходе судебного разбирательства решил оценить вред в 400 тысяч рублей. Судья удовлетворила требования частично: исправительное учреждение выплатит арестанту 15 тысяч рублей. Подтвердилось, согласно решению, лишь одно противоправное действие со стороны руководства зоны. Лагунова вывозили на бужирование один раз в месяц вместо двух, назначенных медиками.  Далее из судебного решения следует, что замполит колонии Алексей Павлов не провоцировал конфликт, запрещая сокамерникам Ивана звонить родным, пока тот не прекратит жаловаться. По закону, все звонки на зоне запрещены — привилегию предоставляют лишь в «исключительных личных обстоятельствах» заключенного.  Не подтвердились и ненадлежащие условия в камере ШИЗО. Помещение проверил прокурор по надзору. Согласно его заключению, состояние комнаты удовлетворительно, а вот сам Лагунов — «провокатор и нарушитель».  Лагунов, содержась в общежитии отряда строгих условий, неоднократно на почве личной неприязни создавал конфликтные ситуации с другими осужденными, а также пытался склонить ряд осужденных к написанию разного рода обращений, чем вызвал негативную реакцию со стороны осужденных к лишению свободы. Своим поведением Лагунов провоцировал других осужденных, — отметил прокурор. Также суд решил, что права арестанта во время отбывания наказания в ИК-12 Нижнего Тагила не нарушались. От Лагунова поступало множество обращений в вышестоящие инстанции. Значит, «он активно пользовался своим правом на подачу жалоб и обращений. По его обращениям проводились проверки, вносились представления», — резюмировал суд.  Напомним, экс-замначальника ИК-12 Петра Крашенникова обвинили в мошенничестве в крупном размере и пособничестве и растрате средств. По данным следствия, он вместе с начальником тюрьмы Игорем Панкратовым разработал план хищения средств.