Так Пушкин или Толкин — наше всё?
Продолжение, начало здесь
Разговоры о том, что Александр Пушкин якобы устарел и непонятен для школьников, вызывают недоумение, незнание его произведений исключает русского человека из русской культуры, заявил как-то патриарх Московский и всея Руси Кирилл на заседании патриаршего совета по культуре. Тем не менее не все сегодня согласны с мнением иерарха РПЦ. Прокомментировать ситуацию мы попросили известного поэта Яниса Грантса.
— Янис, ты, говорят, заучил наизусть «Евгения Онегина». Для чего тебе это было нужно? Это что, такая тренировка памяти? Или все же этот титанический труд привел к какому-то ощутимому в твоей поэтической жизни пушкинскому эффекту? Что тебе дал «Онегин»? И дал ли?
Мама выбрала «Онегина»…
— Нет-нет-нет, Владимир. Я знал когда-то наизусть письмо Татьяны Онегину. До школы еще. Дело было так: отец вдруг задумал, что вся семья должна «оставить след на Земле», а именно — каждый запишет на магнитофон (это были бобины) какой-то монолог. Мама выбрала этот отрывок из Пушкина, но работа не шла, вероятно, мешало нахлынувшее волнение: мы ведь записываемся для будущих поколений. Так вот, за пятьдесят или сто дублей я все письмо и выучил с маминого голоса. В шесть лет! Запись, конечно, не сохранилась. Да и на чем ее сейчас можно было бы слушать?
Я вам действительно говорил, что один мой сослуживец на флоте (не я!) знал всего «Онегина» наизусть. Парень он был не очень образованный, я до сих пор не понимаю, какие такие жизненные обстоятельства толкнули его на подобный шаг. Надо сказать, что благодаря Пушкину мой товарищ собрал немало бонусов: во-первых, он всегда читал стихи на смотрах художественной самодеятельности (это повышает твой рейтинг до солидных высот!), а во-вторых, офицеры и мичманы никогда не отказывали ему в сигарете (ему единственному!), и он беззастенчиво стрелял курево.
Но у меня есть и личная история, связанная с «Евгением Онегиным». В начале нулевых я его стал перечитывать. Мое любимое место в романе — глава пятая, часть третья. Это, как бы сказать, чудовищный сон Татьяны. Ну, там за столом, например, сидят ведьма с козьей бородой, какой-то чувак в рогах, с собачьей мордой, а еще один — с петушьей (да, не петушиной) головой. С ними сидит череп на гусиной шее. Этот череп меня будто током ударил. Так бывает: читаешь себе, а потом — бах! — что-то выводит тебя из равновесия, и ты уже знаешь: это не пройдет бесследно. Словом, я сел за рассказ «Череп». Долго ли коротко ли, но рассказ я написал. Там герой, не очень психически уравновешенный человек, всё бегает и кричит: «Вот череп на гусиной шее! Вот череп на гусиной шее! Вотчерепнагусинойшее!!!» Кто-то мне подсказал: есть такой замечательный журнал «Волга», там очень внимательно относятся к начинающим литераторам. Ну, по писательским меркам я был старик (больше 35 лет!), а публикаций — ноль. Отправил «Череп» в «Волгу», и мне ответил главный редактор: «Берем!» Я был на седьмом небе от счастья! До сих пор люблю этот журнал. До сих пор иногда что-то туда отправляю, а журнал что-то (но не всё) принимает к публикации. Кстати, в свежем номере «Волги» напечатаны мои экспериментальные стихи. Журнал уже выложен в Сеть.
Читать Пушкина весело…
— Мы часто слышим горький плач филологических барышень о том, что люди сегодня почти не читают классику. А почему, собственно, ее надо читать? Когда-то очень давно она действительно была актуальной. Но ее время прошло, и современная молодежь читает уже иных авторов… Герои Толкина им гораздо ближе. Мой внук Данил, обучаясь в институте, смотрел по интернету англоязычные мыльные оперы, чем меня как-то очень поразил. Увидев мое изумление, он сказал просто: совершенствуюсь в языке… Общество благодаря интернету стало открытым, и мировая культура вошла в каждый дом…
— Вы какими-то клише заговорили (смеется). Я, например, не слышал ни одного плача ни одной филологической барышни по затронутой вами теме. Да и Толкин далеко не юн. Может, я и наивный человек, но думаю, что все понимают: устаревает язык, устаревает мораль, устаревает политическая и социальная модель общества. Это естественные вещи, не надо рвать волосы на голове. Что не устаревает? Характеры — типажи и индивидуальности. Человеческое сердце не устаревает (совесть, а не мораль). Я, так уж вышло, недавно сел перечитывать Чичикова, потом — «Каренину», потом — Раскольникова. Да, язык, пожалуй, устарел. Практически без запинки читается Толстой, что и понятно: он помоложе других будет. Но тоже, знаете ли, полторы сотни лет прошло! Значит, язык наш эволюционирует достаточно плавно, а это, на мой взгляд, говорит о его стабильности, живучести и даже гуманизме. Хороший вывод, не так ли? Два других пункта, увы, неразрешимы. Как объяснишь сегодняшней молодежи, что одинокая (правда, еще и изменявшая) женщина — это человек без статуса, человек без права голоса? (Та самая мораль.) Зачем нам рассуждения об иноверцах, о реформе судов, об устройстве барского хозяйства в деревне? Не нужны они нам. (Та самая социальная и политическая модель.)
Но вот уж совсем недавно я перечитал «Повести покойного Ивана Петровича Белкина». Знаете, поймал себя на мысли, что это современник мой написал, но так искусно стилизовал прозу под XIX век, что не отличишь. Это ли не пушкинское чудо?
Вы как-то так сформулировали вопрос, будто хотите поставить крест на классике в угоду современным мыльным операм. Но ведь и они когда-то устареют, и уж побыстрее «Карениной». Здесь не надо противопоставлять одно другому. Да и не получится, даже если закон издать. Я вот тоже с ума сошел: люблю в последнее время смотреть тайские сериалы (они называются дорамы). Глупее и затянутее ничего нет, а я смотрю не моргая. Только это не значит, что они выместили Пушкина. Это значит, что в моей голове и моем сердце, оказывается, было место и для нашего классика, и для вздыхающих тайских девушек и воинственных тайских юношей. Словом, это естественный ход вещей. История, если хотите, и ее надо уважать. Просто так было, а вот так — стало. Кстати, вы заметили, что историю страны мы знаем по Гоголю и Достоевскому, а не по историческому справочнику? Это тоже о многом говорит. О том самом величии русской литературы, например. Дальше — вопрос выбора. Хотите вникать в детали и тонкости — пожалуйста. Не хотите — что ж…
Еще мне представляется, что читать Пушкина и Гоголя — это весело. Вот говоришь школьникам: «…Парчовая на маковке кичка, // Жемчуги огрузили шею…» и предлагаешь разгадать, что это значит, хотя и сам смутно понимаешь смысл сказанного…
Окончание следует