Страшное место Сандармох
Одно из них — лесное урочище Сандармох в Карелии, в 19 километрах от Медвежьегорска. Именно здесь настойчиво проводил свои исследования историк Юрий Дмитриев, заплативший за своё упорство жестоким и несправедливым приговором, отправившим его в тюрьму.
«Борьба за упроченье» Начнём с документа, весьма буднично распорядившегося жизнями людей. «…ПРИКАЗЫВАЮ: 1. С 25 августа <1937 — Авт.> начать и в 2-х месячный срок закончить операцию по репрессированию наиболее активных контрреволюционных элементов из числа содержащихся в тюрьмах ГУГБ, осужденных за шпионскую, диверсионную, террористическую, повстанческую и бандитскую деятельность, а также осужденных членов антисоветских партий <…> и прочих контрреволюционеров, ведущих в тюрьмах ГУГБ активную антисоветскую работу. <…> 2. Все перечисленные элементы после рассмотрения их дел на Тройках при УНКВД подлежат расстрелу. 3. Вам для Соловецкой тюрьмы утверждается для репрессирования 1200 человек… <…> Народный комиссар внутренних дел <…> Ежов»
Даже и не знаешь, что в этом документе страшнее: предрешенность судеб, расплывчатость обвинений или то, что название тюрьмы и число запланированных к расстрелу вписано от руки в специально оставленные в машинописном тексте пробелы — очевидно, что документ типовой, подобные получили десятки, а то и сотни других подобных «учреждений».
В приказе о награждении палачей орденами эти мероприятия названы «борьбой за упрочение социалистического строя в СССР».
Жертвы и палачи
В 1923 году был организован Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). С момента своего создания он предназначался для «политических» (впрочем, это понятие могло трактоваться очень широко), отправляемых сюда по линии ГПУ. Довольно быстро лагерь стал порождать «командировки» и ОЛПы — «отдельные лагерные пункты», сначала неподалёку, в Северной Карелии, затем всё дальше и дальше: на Кольском полуострове и даже в Северном Приуралье. Росла и численность заключённых: начавшись с 2,5 тысячи, она достигла своего максимума в 1930-м — чуть менее 72 тысяч зэков.
Начало строительства Беломоро-Балтийского канала привело к расформированию СЛОНа и передаче его имущества БелБалтЛагу — он-то и учредил свою «столицу» в Медвежьегорске. Именно сюда, в Медвежьегорский район, осенью 1937-го начали свозить предусмотренный августовским приказом Ежова «контингент». В общей сложности за пять дней, с 9 по 14 октября, «тройка» в составе начальника УНКВД по Ленинградской области, его заместителя и областного прокурора, рассматривая более чем по 200 дел в день, вынесла 1116 смертных приговоров. 1111 были приведены в исполнение неподалеку, согласно рапорту капитана госбезопасности Матвеева, выполнявшего роль главного палача.
В ходе короткой «бериевской оттепели» 1939 года капитана Матвеева привлекли к ответственности за хозяйственные нарушения и «ненужную и излишнюю жестокость» (новому наркому необходимо было «оттенить» допущенные предшественником «отдельные нарушения соцзаконности»). На допросе он, в частности, показал: «В 1937 году примерно в октябре или ноябре месяце я от бывшего замначальника управления НКВД по Ленинградской области Гарина получил распоряжение выехать на станцию Медвежья гора в Беломорский Балтийский комбинат (ББК), во главе бригады по приведению приговоров в исполнение над осуждёнными к высшей мере наказания, что было мной выполнено в течение примерно 20−22 дней. <…> Осуждённых к высшей мере наказания привозили на машине в предназначенное для этого место, то есть в лес, вырывали большие ямы и там же, то есть в указанной яме, приказывали арестованному ложиться вниз лицом, после чего в упор из револьвера в арестованного стреляли».
Расстреливали «соловецких сидельцев» в урочище Сандармох, между Медвежьегорском и поселком Повенец — место глухое, недалеко и подъезд удобный. Опыт был сочтён положительным, казни здесь продолжались ещё в течение года: убивали заключённых БелБалтЛага, местных жителей, схваченных во время Большого террора, и спецпоселенцев — кулаков и «подкулачников», выселенных из родных мест в Карелию, а также рискнувших вернуться на родину служащих КВЖД — «харбинцев», и представителей «иностранных народностей» — финнов, эстонцев, поляков. На сегодняшний день минимальная численность уничтоженных здесь жертв сталинского террора оценивается не менее чем в 6 тысяч человек.
Поиск
Отыскание расстрельного полигона и массовых захоронений в Сандармохе стало результатом многолетней целенаправленной работы энтузиастов из петербургского и карельского отделений «Мемориала», которая началась с поисков так называемого «соловецкого этапа» в конце 1980-х годов. На тот момент было известно только о погрузке заключённых на баржи на Соловках — на этом сведения об их судьбе заканчивались (и это, разумеется, наводило на печальные предположения; например, что людей утопили в море). Обнаружение в 1994 году копий протоколов «тройки» позволило сделать вывод, что казни происходили на материке — но где? Вплотную подошли к разгадке петербургские мемориальцы Вениамин Иофе и Ирина Флиге, когда смогли ознакомиться с фрагментами цитировавшегося выше дела капитана Матвеева, где место расстрелов было локализовано довольно точно.
В свою очередь руководитель Карельского отделения Юрий Дмитриев, изучая архивы местного УФСБ, обнаружил данные о расстреле 3,5 тысячи человек в районе Медвежьей горы, однако место было указано расплывчато, и поиски не увенчались успехом. Встретившись в архиве Карельского УФСБ с петербуржцами, готовившими поисковую экспедицию, Дмитриев присоединился к ним. Ему и выпало первому обнаружить характерные для массовых захоронений правильной формы проседания почвы. За считанные дни таких набралось полторы сотни (сегодня известны около двух с половиной сотен). На глубине 2 метров в каждой яме находились останки нескольких десятков человек…
Причуды исторической памяти
В конце 1990-х вопрос увековечения памяти жертв советской власти решился стремительно (тем более, что приближался трагический юбилей — 60-летие начала убийств в урочище), и уже в конце октября 1997 года мемориал был открыт: на приведенной в порядок территории поставили небольшую деревянную часовню, на месте расстрельных ям — памятные столбики. В этот же день были установлены первые памятники: соловецким узникам, убитым священнослужителям, погибшим украинцам и полякам. К настоящему времени число памятных знаков различным группам репрессированных приближается к двум десяткам.
Сегодня, хотя власти официально и не отказываются от осуждения сталинских палачей, тем не менее тенденция круто переменилась: с 2016 года российские официальные лица как федерального, так и регионального уровня больше не участвуют в траурных церемониях в Сандармохе; перестали делать это и представители РПЦ. Ничего удивительного: как показывают опросы, большинство россиян хотят гордиться своим прошлым, а не знать про него хоть и горькую, но правду. Возглавляемое тогда ещё министром культуры Владимиром Мединским, большим поклонником «неприкосновенности святых легенд», Российское военно-историческое общество (РВИО) организовало летом 2018 года экспедицию, которая, несмотря на отсутствие разрешительных документов, необходимых для работ на территории объекта культурного наследия, провела раскопки. Были извлечены останки 5 человек, которые, как было заявлено представителями РВИО, принадлежат советским военнопленным времён Великой Отечественной войны, замученным в финских лагерях. Никаких доказательств в пользу этой версии приведено не было.
Не оставляет мемориал своим вниманием и Следственный комитет: то заявит о возбуждении уголовного дела по факту геноцида советских граждан в Карелии в годы войны (и это при том, что по факту массовых убийств заключённых в своё время прокуратура возбуждать дело отказалась, ссылаясь на истечение всех сроков давности), то обвинит директора Медвежьегорского краеведческого музея, в ведении которого находится Сандармох, в педофилии (приговорённый к 9 годам лишения свободы, тот скончался в тюрьме), а уж крутые развороты истории с судебным преследованием Юрия Дмитриева за якобы имевшее место изготовление детской порнографии и развратных действиях в отношении приёмной дочери широко известны не только в России.