"Вменяли шпионаж, а теперь – экстремизм". Дело против студентов из Ингушетии в Египте
532
Ингушские студенты Рамазан Плиев, Илез Аушев и Исмаил Чемурзиев, задержанные в Каире в августе 2018 года, проходят сейчас реабилитацию в санатории Железноводска. Позади два с половиной года заключения, за которые внятных обвинений египетской стороной так и не было предъявлено. Здоровье утрачено, а время для обучения упущено.
Другой ингуш, Али Дзейтов, спустя полгода после похищения обнаружился в каирской тюрьме "Тора". Он по-прежнему под арестом. Ещё один исчезнувший в Каире студент, Хизир Дугиев, так и не нашёлся. Египетские власти предоставили российской стороне официальный ответ, что Дугиев не въезжал в Египет. Однако путаница вокруг следствия, противоречия в заявлениях силовых структур и суда заставляют в этом сомневаться.
Родственникам арестованных, в частности, стало известно, что Дзейтова незадолго до задержания видели с Дугиевым в Каире, в деле есть их фото в кафе. То есть последний точно был в Египте.
В каком состоянии находятся ингушские студенты, в чем их обвиняли и почему не всех отпустили – об этом корреспондент Кавказ.Реалии поговорил с родителями вернувшихся.
"Нас заверили, что больше не надо волноваться"
На встречу в офис правозащитной организации "Машр" в Карабулаке пришли Мустафа Аушев и Алисхан Плиев – отцы освобождённых студентов. Сами бывшие пленники от личных интервью отказались – слишком болезненны воспоминания о пережитом, а врачи запретили усугублять разговорами ещё не пережитый шок. Поэтому часть вопросов мы адресовали им через родителей.
Как рассказали студенты, после похищения в августе 2018 года их держали в одиночных камерах. Через полгода – после публикаций в СМИ, пикетов перед египетскими посольствами в Европе и неоднократных запросов со стороны российского консульства в египетские прокуратуру и полицию – местные власти показали узников. Только тогда они смогли увидеть друг друга.
Алисхан Плиев вспоминает момент возвращения сына: "В конце января кто-то передал записку из тюрьмы, что наших ребят решено освободить. Обычно вести из тюрьмы доносились вместе с выходящими на волю, через знакомых студентам охранников и посетителей других заключенных. И вот мы узнали, что они едут. Нас вызвали в одну из силовых структур в Магасе и сообщили, что наших сыновей уже встретили в Москве".
На пересадке не было связи, поэтому до самой встречи родителям не верилось, что их дети вернулись, что опасность позади.
"Нас заверили, что больше не надо волноваться, что завтра наши сыновья уже будут ночевать дома. 27 января они действительно оказались дома", – вспоминает Алисхан.
После прилета в Магас правоохранительные органы подробно допросили ингушских узников об обстоятельствах ареста. "Это была необходимая формальность, как нам объяснили", – говорит Плиев.
Тот факт, что всех троих отпустили домой вскоре после допроса, окончательно убедил их родных, что парни не совершили ничего преступного ни в Египте, ни на родине.
Плиев и Аушев подчеркивают, что аппарат уполномоченного по правам человека в Ингушетии помогал в возвращении их сыновей: чиновники писали запросы, связывались с правозащитниками, дипломатами и официальными лицами в Египте.
В ситуацию вмешался и член Совета Федерации России от Ингушетии Билан Хамчиев. Он ещё в позапрошлом году обращался к главе МИД Сергею Лаврову по вопросу вызволения россиян из Египта.
"Постепенно адаптируются к свободе"
Спустя несколько дней после возвращения студенты отправились на медицинское обследование – его организовал ингушский Минздрав.
"В каком состоянии они вернулись, даже не спрашивайте. Совершенно не те люди, что мы отправляли учиться", – жалуется Плиев.
У Аушева и Чемурзиева обнаружили кисту головного мозга. У всех троих серьёзные проблемы со здоровьем: легочные заболевания, проблемы с дыхательными органами. Часть заболеваний хронические, они останутся на всю жизнь.
Как рассказала Марем Чемурзиева, находящаяся с сыном и его товарищами на лечении, они постепенно адаптируются к свободе, борются с недугами и приходят в себя морально.
В медицинском учреждении знают их историю и относятся с сочувствием и пониманием. В планах у вернувшихся дальнейшее лечение на родине, а также в Москве. В тюрьме, как рассказали бывшие пленники, медицинской помощи не было.
"Бедное наше государство, если это шпионы"
Так в чем же обвиняли россиян в Египте? Этот вопрос уже третий год остается без ответа. Ни одного документа о причастности студентов к каким-либо преступлениям власти страны не показали.
После задержания в ходе полицейской облавы СМИ полагали, что проблемы у россиян возникли из-за просроченных виз. Позже, как сообщил в письме из тюрьмы Али Дзейтов, их обвинили в шпионаже.
"Я смеюсь: бедное наше государство, если это шпионы. То, что были просроченные визы, то есть объявленная изначально причина ареста, – об этом даже не упоминалось в суде", – говорит Алисхан Плиев.
После ареста ингушам пытались вменить также финансирование терроризма. Отец Плиева возмущается: "Мы сами еле-еле финансировали детей, пытались поддержать".
"Если бы не это, – продолжает отец похищенного студента, – они бы не смогли относительно нормально питаться, их бы там и похоронили. В тюрьме плохое питание, крайне скудное и некачественное. На каждого разрешается только одно тонкое одеяло. Мы покупали им ещё одеяла, но тюремщики их забирали. Все телефоны и планшеты пропали при обыске, в том числе компьютеры, которые были нужны для учёбы. Даже белье исчезало там на проверке охранниками в камерах. Я многие вопросы до сих пор не решаюсь сыну задать. Чувствую, как это травматично для него. Например, что с ним случилось за те полгода, что мы не знали, где они? Они ещё не пришли в себя. Может, потом расскажут, что с ними было".
Два с половиной года держали в тюрьме незаконно, уверены родители бывших пленников. Когда студентов сажали в самолёт, египетский прокурор похлопал их по плечу и извинился, объяснил, что, мол, "так получилось", рассказывает собеседник.
Судебных слушаний по существу не было. Похищенным просто продлевали срок ареста каждые 45 суток. А перед освобождением, безо всяких разбирательств объявили: вы свободны, уезжайте.
Компенсацию за незаконное преследование требовать бесполезно, считает Алисхан Плиев. Да и пытаться не будут, пока не освобожден Али: "Если человек сидит там, компенсация нафиг не нужна".
И родители, и сами освобождённые жалуются на закрытость информации от египетских властей и полную неразбериху. Долгое время представители государства отказывались информировать российскую сторону о происходящем с её гражданами в каирских застенках, ссылаясь на закрытый характер расследования.
"Там столько матерей на свидания приходят, но не всем дают видеть сыновей. Робы у заключенных различных категорий разного цвета: красные, белые, зеленые и синие. Красные – это самые агрессивные. Когда увидели наших первый раз, робы на них были белые. Самые нейтральные. Потом их одели в синие робы", – говорит отец Плиева.
Одна из главных бытовых проблем – бетонный пол в камере и отсутствие коек. Большую часть времени узники спали на полу, подложив картонку вместо матраса и укрывшись тонким одеялом.
За два года родители приезжали к пленникам несколько раз. Изъяснялись жестами, на ходу учили арабские слова, иногда подключали полузабытый школьный английский.
"Мы надеялись, что в Египте наши дети смогут получить образование. В университете Аль Азхар учат не только религию, но и астрономию, физику, математику, арабский. Мы не понимаем, если была проблема с документами, если не хотят их там видеть, почему не депортировали, зачем сажать в тюрьму?!" – сетует Плиев-старший.
"Доказательств у египетской стороны нет"
В аппарате уполномоченного по правам человека в Ингушетии корреспонденту Кавказ.Реалии пояснили, что ведут работу по освобождению оставшегося в заключении в Египте Али Дзейтова.
"Мы занимаемся содействием реабилитации тех, кого отпустили. Мы находимся на постоянной связи с посольством России в Египте и на связи с адвокатом Дзейтова через переводчика. Его дело собираются передавать в суд, заседание, по нашим данным, намечается в апреле. Нам давали информацию, что ему вменяли шпионаж, а теперь – экстремизм. Это тяжелая статья. Конкретных доказательств у египетской стороны нет. От них сложно добиться какой-то информации", – заявил представитель офиса ингушского омбудсмена.
Мать Али Дзейтова тоже не располагает информацией о деле сына: "Забрали одновременно [с другими студентами], в одной квартире они с Плиевым жили. На процессы возили всех. Да их и не допрашивали толком. Привезут в суд, отметят, что прибыли, и снова увозят. Иногда процессы по продлению срока проводили даже заочно. Вернувшиеся недоумевали, почему Али не отпустили с ними. Адвокату, как это часто бывает в Египте, никаких документов о виновности Дзейтова не предоставляют. Заседаний пока нет. Одним словом, по-прежнему не позволяют ознакомиться с делом".
В российском консульстве в Египте пояснили, что получают информацию о будущих заседаниях по арестованным гражданам накануне или утром того же дня, когда назначен процесс.
Другой ингуш, Али Дзейтов, спустя полгода после похищения обнаружился в каирской тюрьме "Тора". Он по-прежнему под арестом. Ещё один исчезнувший в Каире студент, Хизир Дугиев, так и не нашёлся. Египетские власти предоставили российской стороне официальный ответ, что Дугиев не въезжал в Египет. Однако путаница вокруг следствия, противоречия в заявлениях силовых структур и суда заставляют в этом сомневаться.
Родственникам арестованных, в частности, стало известно, что Дзейтова незадолго до задержания видели с Дугиевым в Каире, в деле есть их фото в кафе. То есть последний точно был в Египте.
В каком состоянии находятся ингушские студенты, в чем их обвиняли и почему не всех отпустили – об этом корреспондент Кавказ.Реалии поговорил с родителями вернувшихся.
"Нас заверили, что больше не надо волноваться"
На встречу в офис правозащитной организации "Машр" в Карабулаке пришли Мустафа Аушев и Алисхан Плиев – отцы освобождённых студентов. Сами бывшие пленники от личных интервью отказались – слишком болезненны воспоминания о пережитом, а врачи запретили усугублять разговорами ещё не пережитый шок. Поэтому часть вопросов мы адресовали им через родителей.
Как рассказали студенты, после похищения в августе 2018 года их держали в одиночных камерах. Через полгода – после публикаций в СМИ, пикетов перед египетскими посольствами в Европе и неоднократных запросов со стороны российского консульства в египетские прокуратуру и полицию – местные власти показали узников. Только тогда они смогли увидеть друг друга.
Алисхан Плиев вспоминает момент возвращения сына: "В конце января кто-то передал записку из тюрьмы, что наших ребят решено освободить. Обычно вести из тюрьмы доносились вместе с выходящими на волю, через знакомых студентам охранников и посетителей других заключенных. И вот мы узнали, что они едут. Нас вызвали в одну из силовых структур в Магасе и сообщили, что наших сыновей уже встретили в Москве".
На пересадке не было связи, поэтому до самой встречи родителям не верилось, что их дети вернулись, что опасность позади.
"Нас заверили, что больше не надо волноваться, что завтра наши сыновья уже будут ночевать дома. 27 января они действительно оказались дома", – вспоминает Алисхан.
После прилета в Магас правоохранительные органы подробно допросили ингушских узников об обстоятельствах ареста. "Это была необходимая формальность, как нам объяснили", – говорит Плиев.
Тот факт, что всех троих отпустили домой вскоре после допроса, окончательно убедил их родных, что парни не совершили ничего преступного ни в Египте, ни на родине.
Плиев и Аушев подчеркивают, что аппарат уполномоченного по правам человека в Ингушетии помогал в возвращении их сыновей: чиновники писали запросы, связывались с правозащитниками, дипломатами и официальными лицами в Египте.
В ситуацию вмешался и член Совета Федерации России от Ингушетии Билан Хамчиев. Он ещё в позапрошлом году обращался к главе МИД Сергею Лаврову по вопросу вызволения россиян из Египта.
"Постепенно адаптируются к свободе"
Спустя несколько дней после возвращения студенты отправились на медицинское обследование – его организовал ингушский Минздрав.
"В каком состоянии они вернулись, даже не спрашивайте. Совершенно не те люди, что мы отправляли учиться", – жалуется Плиев.
У Аушева и Чемурзиева обнаружили кисту головного мозга. У всех троих серьёзные проблемы со здоровьем: легочные заболевания, проблемы с дыхательными органами. Часть заболеваний хронические, они останутся на всю жизнь.
Как рассказала Марем Чемурзиева, находящаяся с сыном и его товарищами на лечении, они постепенно адаптируются к свободе, борются с недугами и приходят в себя морально.
В медицинском учреждении знают их историю и относятся с сочувствием и пониманием. В планах у вернувшихся дальнейшее лечение на родине, а также в Москве. В тюрьме, как рассказали бывшие пленники, медицинской помощи не было.
"Бедное наше государство, если это шпионы"
Так в чем же обвиняли россиян в Египте? Этот вопрос уже третий год остается без ответа. Ни одного документа о причастности студентов к каким-либо преступлениям власти страны не показали.
После задержания в ходе полицейской облавы СМИ полагали, что проблемы у россиян возникли из-за просроченных виз. Позже, как сообщил в письме из тюрьмы Али Дзейтов, их обвинили в шпионаже.
"Я смеюсь: бедное наше государство, если это шпионы. То, что были просроченные визы, то есть объявленная изначально причина ареста, – об этом даже не упоминалось в суде", – говорит Алисхан Плиев.
После ареста ингушам пытались вменить также финансирование терроризма. Отец Плиева возмущается: "Мы сами еле-еле финансировали детей, пытались поддержать".
"Если бы не это, – продолжает отец похищенного студента, – они бы не смогли относительно нормально питаться, их бы там и похоронили. В тюрьме плохое питание, крайне скудное и некачественное. На каждого разрешается только одно тонкое одеяло. Мы покупали им ещё одеяла, но тюремщики их забирали. Все телефоны и планшеты пропали при обыске, в том числе компьютеры, которые были нужны для учёбы. Даже белье исчезало там на проверке охранниками в камерах. Я многие вопросы до сих пор не решаюсь сыну задать. Чувствую, как это травматично для него. Например, что с ним случилось за те полгода, что мы не знали, где они? Они ещё не пришли в себя. Может, потом расскажут, что с ними было".
Два с половиной года держали в тюрьме незаконно, уверены родители бывших пленников. Когда студентов сажали в самолёт, египетский прокурор похлопал их по плечу и извинился, объяснил, что, мол, "так получилось", рассказывает собеседник.
Судебных слушаний по существу не было. Похищенным просто продлевали срок ареста каждые 45 суток. А перед освобождением, безо всяких разбирательств объявили: вы свободны, уезжайте.
Компенсацию за незаконное преследование требовать бесполезно, считает Алисхан Плиев. Да и пытаться не будут, пока не освобожден Али: "Если человек сидит там, компенсация нафиг не нужна".
И родители, и сами освобождённые жалуются на закрытость информации от египетских властей и полную неразбериху. Долгое время представители государства отказывались информировать российскую сторону о происходящем с её гражданами в каирских застенках, ссылаясь на закрытый характер расследования.
"Там столько матерей на свидания приходят, но не всем дают видеть сыновей. Робы у заключенных различных категорий разного цвета: красные, белые, зеленые и синие. Красные – это самые агрессивные. Когда увидели наших первый раз, робы на них были белые. Самые нейтральные. Потом их одели в синие робы", – говорит отец Плиева.
Одна из главных бытовых проблем – бетонный пол в камере и отсутствие коек. Большую часть времени узники спали на полу, подложив картонку вместо матраса и укрывшись тонким одеялом.
За два года родители приезжали к пленникам несколько раз. Изъяснялись жестами, на ходу учили арабские слова, иногда подключали полузабытый школьный английский.
"Мы надеялись, что в Египте наши дети смогут получить образование. В университете Аль Азхар учат не только религию, но и астрономию, физику, математику, арабский. Мы не понимаем, если была проблема с документами, если не хотят их там видеть, почему не депортировали, зачем сажать в тюрьму?!" – сетует Плиев-старший.
"Доказательств у египетской стороны нет"
В аппарате уполномоченного по правам человека в Ингушетии корреспонденту Кавказ.Реалии пояснили, что ведут работу по освобождению оставшегося в заключении в Египте Али Дзейтова.
"Мы занимаемся содействием реабилитации тех, кого отпустили. Мы находимся на постоянной связи с посольством России в Египте и на связи с адвокатом Дзейтова через переводчика. Его дело собираются передавать в суд, заседание, по нашим данным, намечается в апреле. Нам давали информацию, что ему вменяли шпионаж, а теперь – экстремизм. Это тяжелая статья. Конкретных доказательств у египетской стороны нет. От них сложно добиться какой-то информации", – заявил представитель офиса ингушского омбудсмена.
Мать Али Дзейтова тоже не располагает информацией о деле сына: "Забрали одновременно [с другими студентами], в одной квартире они с Плиевым жили. На процессы возили всех. Да их и не допрашивали толком. Привезут в суд, отметят, что прибыли, и снова увозят. Иногда процессы по продлению срока проводили даже заочно. Вернувшиеся недоумевали, почему Али не отпустили с ними. Адвокату, как это часто бывает в Египте, никаких документов о виновности Дзейтова не предоставляют. Заседаний пока нет. Одним словом, по-прежнему не позволяют ознакомиться с делом".
В российском консульстве в Египте пояснили, что получают информацию о будущих заседаниях по арестованным гражданам накануне или утром того же дня, когда назначен процесс.