"Детородные функции сохранены". В России рассматривается первое уголовное дело о "женском обрезании", потерпевшей – 10 лет
93
Суд в Ингушетии рассматривает первое в России уголовное дело о "женском обрезании". Эта практика встречается и в других республиках Северного Кавказа, пишет Настоящее Время: в Дагестане, по данным "Правовой инициативы", ежегодно проводят более тысячи калечащих операций на женских половых органах. Но впервые мать пострадавшей девочки решила обратиться в суд.
"Обрезание" или смерть
История началась летом 2019 года. Житель Ингушетии пригласил в гости дочь и сына от первой жены, которые после расставания родителей живут с матерью в Чечне. На следующий день мальчик позвонил матери и сообщил, что его сестру привели домой в крови и заплаканной.
Выяснилось, что вторая жена отца отвела десятилетнюю падчерицу и свою родную восьмилетнюю дочь в клинику "Айболит" в Магасе. Детский гинеколог Изаня Нальгиева без анестезии провела процедуру "обрезания". Бабушка ребенка рассказала, что девочку уложили на операционный стол, она кричала и вырывалась, но ее руки и ноги держали мачеха и сотрудница клиники. При этом ребенку говорили, что эту процедуру делают всем и без нее она умрет. Затем, как установило следствие, Нальгиева сделала надрез на клиторе девочки. После операции отец дал детям 500 рублей и отправил дочь и сына в Грозный на маршрутке.
"Белье и платье были в крови. Когда мама забрала ее, она все время плакала, была в сильной истерике до вечера и боялась, что умрет", – рассказала бабушка ребенка, чьи слова цитирует портал ДАПТАР.
Когда у девочки поднялась температура, родственники вызвали скорую. Дежурный врач обнаружил у ребенка "в области клитора и малых половых губ резаную рану размером 5мм х 6мм и глубиной в 2 мм".
Мать девочки позвонила бывшему мужу. Тот не стал ничего отрицать. "Чтобы не возбуждалась", – объяснил он свою позицию.
Следствие: рожать сможет
Женщина подала заявление в Следственный комитет Чечни. Там назначили судебно-медицинскую экспертизу. Следователи поставили четыре вопроса: повреждена ли детородная функция, какова степень вреда, правильно ли выбрана методика вмешательства и какие повреждения нанесены.
Эксперты отметили, что ребенок не лишился "детородных функций", угрозы для жизни не было, и квалифицировали повреждение как кратковременное.
Материалы этой проверки отправили в Следственный комитет Ингушетии. Там экспертизу дополнили еще двумя вопросами: "была ли угроза для здоровья" и "могут ли быть нарушены функции деятельности прооперированного органа, если да, то каков вред здоровью причинен".
Специалист Ингушского бюро судмедэкспертизы Роза Баркинхоева в выводах добавила справку о "женском обрезании". "В России нет отдельного закона против обрезания девочек. Эта практика нацелена на контроль сексуальности женщин, ее поведение в плане сохранения девственности до брака и целомудренного образа жизни впоследствии. Наиболее часто практикуется операция в виде имитации или насечки на клиторе, целью которой является кровопускание. Согласно представленной карте пациента, при проведении ритуального обряда ("женское обрезание") выбран наиболее "щадящий" метод в виде насечки на капюшоне клитора. Маловероятно, что данный вид вмешательства приведет к нарушениям функции прооперированного органа", – отметила эксперт, слова которой цитирует "Медиазона".
Баркинхоева оценила вред, нанесенный ребенку, как легкий.
На основании этих выводов в Следственном комитете по Ингушетии возбудили уголовное дело об умышленном причинении легкого вреда здоровью, за что предусмотрен лишь штраф до 40 тысяч рублей и арест до четырех месяцев.
"В деле была проведена только одна экспертиза, и она была проведена плохо, – говорит юрист "Правовой инициативы" Татьяна Саввина. – Из описания непонятно, какая травма была нанесена девочке. Там просто сказано, что при осмотре выявлен рубец в области клитора. Не описано, где именно расположен рубец, как был поврежден клитор, имеются ли какие-то дефекты.
Следователь спросил, были ли сохранены детородные функции. Но этот вопрос совершенно не соответствует методикам в определении нанесения тяжести вреда здоровью. Эти методики определяются утвержденными медицинскими критериями. Мы оцениваем не только сохранение детородных функций, но и способность к совокуплению. Там [в медицинских критериях] есть способность к зачатию, совокуплению и деторождению. Остается непонятным, почему следователь поставил только вопрос о сохранении детородных функций.
Ну и, конечно, вывод из такой экспертизы был, что это кратковременное расстройство здоровья от 6 до 21 дня. Это фактически то же самое, если бы они оценивали, что рана на пальце и рана на клиторе – одно и то же".
Татьяна Саввина считает, что следователи не провели еще как минимум две необходимые экспертизы: "Судебно-гинекологическая экспертиза нужна для того, чтобы установить, в какой именно области располагается этот рубец и какие дефекты причинены клитору, сохранена ли его чувствительность, сохранена ли подвижность, есть ли какие-то повреждения на малых половых губах. Вторая необходимая экспертиза – это психолого-сексологическая. Она нужна для того, чтобы оценить, как эта операция повлияет на возможность дальнейшего ведения нормальной половой жизни. Это как раз и есть один из медицинских критериев – "способность к совокуплению".
Доктор Нальгиева и "Айболит"
Проводившая операцию Изаня Нальгиева – единственная фигурантка дела. Спустя неделю после инцидента она признавала факт "обрезания". В выдержке из протокола допроса указано, что "родители ребенка дали согласие на проведение надсечки кожи в области клитора, после чего она была произведена". (Хотя единственным опекуном девочки является ее мать, поскольку брак родителей не был официально зарегистрирован.) Позже на допросе Изаня Нальгиева заявила, что оказывала девочке медицинскую помощь."Я невнимательно прочитала свой протокол и ошибочно указала, что проведен ритуал обрезания. На тот момент я не помнила все эти сведения, поскольку у меня не было на руках медицинской карты", – сказала она.
Организация "Правовая инициатива", которая представляет интересы девочки и ее матери, 12 мая 2020 года обратилась в управление Следственного комитета по Ингушетии с просьбой проверить клинику "Айболит". Спустя два месяца они получили ответ, что уголовного дела не будет.
"Мотивировка там тоже, конечно, на "высшем уровне", – отмечает Татьяна Саввина. – Мы говорили о том, что этот случай был в 2019 году и что, возможно, там были и другие случаи, и просили следственные органы проверить эту клинику. Но следователи проверили только 2020 год, и в постановлении об отказе они говорят о том, что в 2020 году эта врач уже не работает, а на сайте клиники этого нет. То есть в 2020 году они вообще не оказывали услуги по детской гинекологии. И на основании этого они вынесли отказ".
Также следствие не сочло соучастниками преступления отца и мачеху девочки, по чьей инициативе и была проведена калечащая операция.
После прохождения всех российских судебных инстанций юристы "Правовой инициативы" планируют обращаться в ЕСПЧ. "Даже если в этом деле будет обвинительный приговор врачу, то все, что ей грозит, – это 40 тысяч рублей штрафа либо арест до четырех месяцев. Но есть такой шанс, что ее оправдают, на обвинительный приговор очень сложно рассчитывать. Поэтому, естественно, нужно будет обращаться в Европейский суд по правам человека и говорить о том, что здесь нарушение третьей статьи [Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод], которая запрещает пытки. Проведение таких операций – это форма пыток", – объясняет Татьяна Саввина.
Клиника "Айболит" – не единственная в России, которая предлагала услуги "женского обрезания". В ноябре 2018 года "Медуза" сообщала, что на сайте московского центра "Бест Клиник" в числе прочих услуг значилось и "женское обрезание". После публикации из описания на сайте клиники удалили фразу "обрезание клитора проводится девочкам до начала периода полового созревания". Однако никаких мер в отношении клиники не последовало.
Чаще всего такие процедуры проводятся на дому, в антисанитарных условиях, без анестезии, с помощью простого ножа, лезвия или ножниц.
От клитородэктомии до инфибуляции
Медики и правозащитники отказались от термина "женское обрезание" еще в 1980-х годах, чтобы не возникало ложных аналогий с неопасным для здоровья мужским обрезанием. Они называют это "калечащими операциями на женских половых органах".
"Термин "калечащие операции" включает несколько процедур. Это клитородэктомия – частичное или полное удаление клитора; эксцизия – частичное или полное удаление клитора и малых половых губ, а порой и больших. Еще есть инфибуляция – когда в результате обрезания половых губ создается твердое кольцо, сужающее вход во влагалище. Причем, как правило, эти манипуляции проводятся в домашних условиях, без анестезии, с помощью простого ножа", – отмечают в ООН.
"Женское обрезание" на Кавказе практикуют в основном аварцы и приписанные к ним андо-цезские народы Дагестана. В Грузию эта традиция пришла вместе с переселившимися туда аварцами из регионов, где практиковали этот обычай (некоторые андо-цезы переселились из горного Дагестана в Грузию еще в XVIII веке). Журналисты Настоящего Времени также выявили случаи калечащих операций на территории Азербайджана, где проживают выходцы из дальних аварских сел Дагестана. Также эта практика встречается в Ингушетии и Чечне.
Первым о случаях "женского обрезания" среди жителей Западного Дагестана – цезов, хваршин, тиндинцев – написал этнограф Юрий Карпов. В 2001 году вышла его книга "Женское пространство в культуре народов Кавказа".
Установить точно, когда, почему и при каких обстоятельствах это распространилось среди северокавказских народов, сейчас невозможно. В России об этом массово заговорили в 2016 году, после выхода первого отчета "Правовой инициативы". После этого российская прокуратура якобы провела проверку, однако власти заявили, что "проблемы нет", поскольку нет заявлений от потерпевших.
"Обрезание" от муфтия и "лишняя кожа у восточных женщин"
Правозащитники отмечают, что бороться с этим явлением могли бы помочь религиозные деятели, поскольку сторонники "женского обрезания" часто говорят, что таково требование ислама. В Коране нет упоминаний об этом, и многие мусульманские теологи и религиозные деятели говорят, что "женское обрезание" не имеет ничего общего с исламом, выступают против этой процедуры и даже считают ее грехом. Однако некоторые, наоборот, публично высказывались в поддержку этой практики.
"Надо всех женщин обрезать, чтобы разврата не было на Земле, чтобы сексуальность уменьшилась", – заявил председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев сразу после того, как в 2016 году вышел первый отчет "Правовой инициативы".
А заместитель имама Центральной Джума-мечети Махачкалы Магомед Курбандибиров в интервью журналистке Ирине Шихман заявил, что "обрезание" приветствуется исламом, чтобы во время вынужденного сексуального воздержания женщине было легко контролировать себя.
В августе этого года муфтият Дагестана выпустил фетву с разъяснением, что такое "женское обрезание" и при каких случаях его делают.
"Женское обрезание, о котором говорят исламские богословы, не подразумевает ни клиторидэктомию, ни удаление больших или малых половых губ, ни тем более инфибуляцию. Относить вышеперечисленные процедуры к исламу неприемлемо. Напротив, все вышеперечисленное категорически запрещено в исламе. Ученые-богословы подразумевают под женским обрезанием совсем иное. Это удаление небольшой частички клиторального капюшона (крайняя плоть у женщин), который находится над клитором. Делается это в том случае, если у женщины есть лишняя кожа вокруг клитора, иначе женщина уже считается обрезанной. Эта процедура называется худэктомия", – отмечается в фетве.
"Некоторые ученые прошлых столетий предполагали, что представительницы западных и восточных стран имеют некоторую анатомическую разницу в строении половых органов, а именно, они считали, что у западных женщин обычно не бывает лишней кожи вокруг клитора, в отличие от восточных. Следовательно, делать им худэктомию нет необходимости. Это, конечно, в том случае, если излишков вокруг клитора на самом деле нет", – считают в муфтияте Дагестана.
Что такое "лишняя кожа вокруг клитора у восточных женщин", журналисты Кавказ.Реалии спросили у акушера Татьяны Богудловой, которая работает с женщинами разных этносов. "Зачем обрезать, что там лишнего? Нет у восточных женщин на капюшоне клитора лишней кожи", – ответила она.
Эксперты отмечают, что на самый распространенный на Северном Кавказе вид "обрезания" – надрез на клиторе – эта фетва не распространяется.
"Они запретили то, что однозначно калечит. Однако такого рода "но" являются своеобразными лазейками, которые будут использовать и все равно будут калечить девочек и делать эти операции так, как он считают нужным, – говорит старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов. – Например, в Египте с 1997 года запрещены эти операции. Но там есть одно "но" – если есть медицинские обоснования, то можно. И сегодня до 75% девочек в той или иной мере подвергаются этим операциям. Достаточно этого одного "но", чтобы люди этим пользовались там, где эти операции распространены. Для того чтобы успешно бороться с этими операциями, нужно использовать те мусульманские тексты, которые однозначно считают греховным любое вмешательство и исправление тела. Коранический принцип состоит в том, что девочки, как и мальчики, сотворены совершенными".
Согласно информации "Правовой инициативы", ежегодно в Дагестане проводят около 1200 калечащих операций на женских половых органах. Статистики по Ингушетии нет. Саида Сиражуддинова, соавтор двух докладов об этих операциях, считает, что их главная цель – контроль над сексуальностью женщины.
"Несмотря на консолидированную реакцию общества, на то, что журналисты постоянно задавали вопросы, муфтият все равно продолжает придерживаться собственной позиции. На настоящий момент стратегия муфтията Дагестана состоит в сохранении данной практики. Потому что эта фетва – это не только "но" и лазейка, но даже в какой-то степени побуждение к действию. Это, конечно, не приводит к решению проблемы", – считает Сиражуддинова.
Около 200 миллионов девочек и женщин в мире прошли через калечащие операции на половых органах. Об этом заявила Флавия Мванговия, представитель глобальной инициативы Equality Now, во время выступления на онлайн-конференции по проблемам калечащих операций, организованной "Правовой инициативой". По словам Мванговии, статистику представили только 32 страны. 92 страны в мире (включая Россию) подтверждают проведение операций на женских половых органах, но не предоставляют данных об их количестве. Только в 51 стране мира есть законодательство, ограничивающее подобные практики.
Настоящее Время
"Обрезание" или смерть
История началась летом 2019 года. Житель Ингушетии пригласил в гости дочь и сына от первой жены, которые после расставания родителей живут с матерью в Чечне. На следующий день мальчик позвонил матери и сообщил, что его сестру привели домой в крови и заплаканной.
Выяснилось, что вторая жена отца отвела десятилетнюю падчерицу и свою родную восьмилетнюю дочь в клинику "Айболит" в Магасе. Детский гинеколог Изаня Нальгиева без анестезии провела процедуру "обрезания". Бабушка ребенка рассказала, что девочку уложили на операционный стол, она кричала и вырывалась, но ее руки и ноги держали мачеха и сотрудница клиники. При этом ребенку говорили, что эту процедуру делают всем и без нее она умрет. Затем, как установило следствие, Нальгиева сделала надрез на клиторе девочки. После операции отец дал детям 500 рублей и отправил дочь и сына в Грозный на маршрутке.
"Белье и платье были в крови. Когда мама забрала ее, она все время плакала, была в сильной истерике до вечера и боялась, что умрет", – рассказала бабушка ребенка, чьи слова цитирует портал ДАПТАР.
Когда у девочки поднялась температура, родственники вызвали скорую. Дежурный врач обнаружил у ребенка "в области клитора и малых половых губ резаную рану размером 5мм х 6мм и глубиной в 2 мм".
Мать девочки позвонила бывшему мужу. Тот не стал ничего отрицать. "Чтобы не возбуждалась", – объяснил он свою позицию.
Следствие: рожать сможет
Женщина подала заявление в Следственный комитет Чечни. Там назначили судебно-медицинскую экспертизу. Следователи поставили четыре вопроса: повреждена ли детородная функция, какова степень вреда, правильно ли выбрана методика вмешательства и какие повреждения нанесены.
Эксперты отметили, что ребенок не лишился "детородных функций", угрозы для жизни не было, и квалифицировали повреждение как кратковременное.
Материалы этой проверки отправили в Следственный комитет Ингушетии. Там экспертизу дополнили еще двумя вопросами: "была ли угроза для здоровья" и "могут ли быть нарушены функции деятельности прооперированного органа, если да, то каков вред здоровью причинен".
Специалист Ингушского бюро судмедэкспертизы Роза Баркинхоева в выводах добавила справку о "женском обрезании". "В России нет отдельного закона против обрезания девочек. Эта практика нацелена на контроль сексуальности женщин, ее поведение в плане сохранения девственности до брака и целомудренного образа жизни впоследствии. Наиболее часто практикуется операция в виде имитации или насечки на клиторе, целью которой является кровопускание. Согласно представленной карте пациента, при проведении ритуального обряда ("женское обрезание") выбран наиболее "щадящий" метод в виде насечки на капюшоне клитора. Маловероятно, что данный вид вмешательства приведет к нарушениям функции прооперированного органа", – отметила эксперт, слова которой цитирует "Медиазона".
Баркинхоева оценила вред, нанесенный ребенку, как легкий.
На основании этих выводов в Следственном комитете по Ингушетии возбудили уголовное дело об умышленном причинении легкого вреда здоровью, за что предусмотрен лишь штраф до 40 тысяч рублей и арест до четырех месяцев.
"В деле была проведена только одна экспертиза, и она была проведена плохо, – говорит юрист "Правовой инициативы" Татьяна Саввина. – Из описания непонятно, какая травма была нанесена девочке. Там просто сказано, что при осмотре выявлен рубец в области клитора. Не описано, где именно расположен рубец, как был поврежден клитор, имеются ли какие-то дефекты.
Следователь спросил, были ли сохранены детородные функции. Но этот вопрос совершенно не соответствует методикам в определении нанесения тяжести вреда здоровью. Эти методики определяются утвержденными медицинскими критериями. Мы оцениваем не только сохранение детородных функций, но и способность к совокуплению. Там [в медицинских критериях] есть способность к зачатию, совокуплению и деторождению. Остается непонятным, почему следователь поставил только вопрос о сохранении детородных функций.
Ну и, конечно, вывод из такой экспертизы был, что это кратковременное расстройство здоровья от 6 до 21 дня. Это фактически то же самое, если бы они оценивали, что рана на пальце и рана на клиторе – одно и то же".
Татьяна Саввина считает, что следователи не провели еще как минимум две необходимые экспертизы: "Судебно-гинекологическая экспертиза нужна для того, чтобы установить, в какой именно области располагается этот рубец и какие дефекты причинены клитору, сохранена ли его чувствительность, сохранена ли подвижность, есть ли какие-то повреждения на малых половых губах. Вторая необходимая экспертиза – это психолого-сексологическая. Она нужна для того, чтобы оценить, как эта операция повлияет на возможность дальнейшего ведения нормальной половой жизни. Это как раз и есть один из медицинских критериев – "способность к совокуплению".
Доктор Нальгиева и "Айболит"
Проводившая операцию Изаня Нальгиева – единственная фигурантка дела. Спустя неделю после инцидента она признавала факт "обрезания". В выдержке из протокола допроса указано, что "родители ребенка дали согласие на проведение надсечки кожи в области клитора, после чего она была произведена". (Хотя единственным опекуном девочки является ее мать, поскольку брак родителей не был официально зарегистрирован.) Позже на допросе Изаня Нальгиева заявила, что оказывала девочке медицинскую помощь."Я невнимательно прочитала свой протокол и ошибочно указала, что проведен ритуал обрезания. На тот момент я не помнила все эти сведения, поскольку у меня не было на руках медицинской карты", – сказала она.
Организация "Правовая инициатива", которая представляет интересы девочки и ее матери, 12 мая 2020 года обратилась в управление Следственного комитета по Ингушетии с просьбой проверить клинику "Айболит". Спустя два месяца они получили ответ, что уголовного дела не будет.
"Мотивировка там тоже, конечно, на "высшем уровне", – отмечает Татьяна Саввина. – Мы говорили о том, что этот случай был в 2019 году и что, возможно, там были и другие случаи, и просили следственные органы проверить эту клинику. Но следователи проверили только 2020 год, и в постановлении об отказе они говорят о том, что в 2020 году эта врач уже не работает, а на сайте клиники этого нет. То есть в 2020 году они вообще не оказывали услуги по детской гинекологии. И на основании этого они вынесли отказ".
Также следствие не сочло соучастниками преступления отца и мачеху девочки, по чьей инициативе и была проведена калечащая операция.
После прохождения всех российских судебных инстанций юристы "Правовой инициативы" планируют обращаться в ЕСПЧ. "Даже если в этом деле будет обвинительный приговор врачу, то все, что ей грозит, – это 40 тысяч рублей штрафа либо арест до четырех месяцев. Но есть такой шанс, что ее оправдают, на обвинительный приговор очень сложно рассчитывать. Поэтому, естественно, нужно будет обращаться в Европейский суд по правам человека и говорить о том, что здесь нарушение третьей статьи [Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод], которая запрещает пытки. Проведение таких операций – это форма пыток", – объясняет Татьяна Саввина.
Клиника "Айболит" – не единственная в России, которая предлагала услуги "женского обрезания". В ноябре 2018 года "Медуза" сообщала, что на сайте московского центра "Бест Клиник" в числе прочих услуг значилось и "женское обрезание". После публикации из описания на сайте клиники удалили фразу "обрезание клитора проводится девочкам до начала периода полового созревания". Однако никаких мер в отношении клиники не последовало.
Чаще всего такие процедуры проводятся на дому, в антисанитарных условиях, без анестезии, с помощью простого ножа, лезвия или ножниц.
От клитородэктомии до инфибуляции
Медики и правозащитники отказались от термина "женское обрезание" еще в 1980-х годах, чтобы не возникало ложных аналогий с неопасным для здоровья мужским обрезанием. Они называют это "калечащими операциями на женских половых органах".
"Термин "калечащие операции" включает несколько процедур. Это клитородэктомия – частичное или полное удаление клитора; эксцизия – частичное или полное удаление клитора и малых половых губ, а порой и больших. Еще есть инфибуляция – когда в результате обрезания половых губ создается твердое кольцо, сужающее вход во влагалище. Причем, как правило, эти манипуляции проводятся в домашних условиях, без анестезии, с помощью простого ножа", – отмечают в ООН.
"Женское обрезание" на Кавказе практикуют в основном аварцы и приписанные к ним андо-цезские народы Дагестана. В Грузию эта традиция пришла вместе с переселившимися туда аварцами из регионов, где практиковали этот обычай (некоторые андо-цезы переселились из горного Дагестана в Грузию еще в XVIII веке). Журналисты Настоящего Времени также выявили случаи калечащих операций на территории Азербайджана, где проживают выходцы из дальних аварских сел Дагестана. Также эта практика встречается в Ингушетии и Чечне.
Первым о случаях "женского обрезания" среди жителей Западного Дагестана – цезов, хваршин, тиндинцев – написал этнограф Юрий Карпов. В 2001 году вышла его книга "Женское пространство в культуре народов Кавказа".
Установить точно, когда, почему и при каких обстоятельствах это распространилось среди северокавказских народов, сейчас невозможно. В России об этом массово заговорили в 2016 году, после выхода первого отчета "Правовой инициативы". После этого российская прокуратура якобы провела проверку, однако власти заявили, что "проблемы нет", поскольку нет заявлений от потерпевших.
"Обрезание" от муфтия и "лишняя кожа у восточных женщин"
Правозащитники отмечают, что бороться с этим явлением могли бы помочь религиозные деятели, поскольку сторонники "женского обрезания" часто говорят, что таково требование ислама. В Коране нет упоминаний об этом, и многие мусульманские теологи и религиозные деятели говорят, что "женское обрезание" не имеет ничего общего с исламом, выступают против этой процедуры и даже считают ее грехом. Однако некоторые, наоборот, публично высказывались в поддержку этой практики.
"Надо всех женщин обрезать, чтобы разврата не было на Земле, чтобы сексуальность уменьшилась", – заявил председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа Исмаил Бердиев сразу после того, как в 2016 году вышел первый отчет "Правовой инициативы".
А заместитель имама Центральной Джума-мечети Махачкалы Магомед Курбандибиров в интервью журналистке Ирине Шихман заявил, что "обрезание" приветствуется исламом, чтобы во время вынужденного сексуального воздержания женщине было легко контролировать себя.
В августе этого года муфтият Дагестана выпустил фетву с разъяснением, что такое "женское обрезание" и при каких случаях его делают.
"Женское обрезание, о котором говорят исламские богословы, не подразумевает ни клиторидэктомию, ни удаление больших или малых половых губ, ни тем более инфибуляцию. Относить вышеперечисленные процедуры к исламу неприемлемо. Напротив, все вышеперечисленное категорически запрещено в исламе. Ученые-богословы подразумевают под женским обрезанием совсем иное. Это удаление небольшой частички клиторального капюшона (крайняя плоть у женщин), который находится над клитором. Делается это в том случае, если у женщины есть лишняя кожа вокруг клитора, иначе женщина уже считается обрезанной. Эта процедура называется худэктомия", – отмечается в фетве.
"Некоторые ученые прошлых столетий предполагали, что представительницы западных и восточных стран имеют некоторую анатомическую разницу в строении половых органов, а именно, они считали, что у западных женщин обычно не бывает лишней кожи вокруг клитора, в отличие от восточных. Следовательно, делать им худэктомию нет необходимости. Это, конечно, в том случае, если излишков вокруг клитора на самом деле нет", – считают в муфтияте Дагестана.
Что такое "лишняя кожа вокруг клитора у восточных женщин", журналисты Кавказ.Реалии спросили у акушера Татьяны Богудловой, которая работает с женщинами разных этносов. "Зачем обрезать, что там лишнего? Нет у восточных женщин на капюшоне клитора лишней кожи", – ответила она.
Эксперты отмечают, что на самый распространенный на Северном Кавказе вид "обрезания" – надрез на клиторе – эта фетва не распространяется.
"Они запретили то, что однозначно калечит. Однако такого рода "но" являются своеобразными лазейками, которые будут использовать и все равно будут калечить девочек и делать эти операции так, как он считают нужным, – говорит старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов. – Например, в Египте с 1997 года запрещены эти операции. Но там есть одно "но" – если есть медицинские обоснования, то можно. И сегодня до 75% девочек в той или иной мере подвергаются этим операциям. Достаточно этого одного "но", чтобы люди этим пользовались там, где эти операции распространены. Для того чтобы успешно бороться с этими операциями, нужно использовать те мусульманские тексты, которые однозначно считают греховным любое вмешательство и исправление тела. Коранический принцип состоит в том, что девочки, как и мальчики, сотворены совершенными".
Согласно информации "Правовой инициативы", ежегодно в Дагестане проводят около 1200 калечащих операций на женских половых органах. Статистики по Ингушетии нет. Саида Сиражуддинова, соавтор двух докладов об этих операциях, считает, что их главная цель – контроль над сексуальностью женщины.
"Несмотря на консолидированную реакцию общества, на то, что журналисты постоянно задавали вопросы, муфтият все равно продолжает придерживаться собственной позиции. На настоящий момент стратегия муфтията Дагестана состоит в сохранении данной практики. Потому что эта фетва – это не только "но" и лазейка, но даже в какой-то степени побуждение к действию. Это, конечно, не приводит к решению проблемы", – считает Сиражуддинова.
Около 200 миллионов девочек и женщин в мире прошли через калечащие операции на половых органах. Об этом заявила Флавия Мванговия, представитель глобальной инициативы Equality Now, во время выступления на онлайн-конференции по проблемам калечащих операций, организованной "Правовой инициативой". По словам Мванговии, статистику представили только 32 страны. 92 страны в мире (включая Россию) подтверждают проведение операций на женских половых органах, но не предоставляют данных об их количестве. Только в 51 стране мира есть законодательство, ограничивающее подобные практики.
Настоящее Время