Красноярские перевозчики планируют обратиться в суд из-за низкой цены на проезд

Красноярские перевозчики планируют судиться из-за отказа поднять цену на проезд. Некоторые даже пугают тем, что внезапно не выйдут на линию. Как они это объясняют, и почему такая ситуация уже повторялась в Красноярске? — Мы живем на границе с Китаем, в Китае 30 лет назад проезд на автобусе стоит 1 юань, а сколько он сегодня стоит? 1 юань. Сергей и его девушка сегодня впервые в Красноярске, и сразу прокатились экскурсией на автобусе. Взглядом туриста оценили: в салоне чисто, но малость тесновато. В Благовещенске, откуда они приехали, цены за проезд подняли в этом году. Но всего на три рубля, теперь проезд стоит 31 рубль. С удивлением узнали, что наши перевозчики требуют повысить стоимость сразу на 24 рубля. — Они просто хотят повысить потому, что просто хотят повысить? Ну, тогда это неправильно, — говорит Сергей, житель Благовещенска. - Проезд на автобусе должен быть доступным, если каждый год повышать, то, сколько он будет потом стоить? 100 рублей проезд? Красноярцы с жителями восточного города солидарны. По их словам, уставший транспорт, толкучки, и холод в салонах — желания еще больше раскошелиться не прибавляет. — Если каждый день ездишь — тем более с пересадками — очень дорого. - Платить будете? - Ну, а куда денешься? Не повезут так. Но я думаю, не поднимется, есть у меня такая надежда. У перевозчиков свои надежды. В прошлом году им уже шли на встречу — стоимость скакнула на 4 рубля, но как оказалось, этого не хватило. Теперь они просят увеличить тариф до 56. Красноярцы настолько не согласны с поднятием цен на проезд и не хотят платить за посредственные, по их мнению, услуги и не всегда чистые автобусы, что даже написали петицию, которую уже подписали 5 тыс. 200 чел. Поводов для петиции оказалось много. Например, За прошлый год тушить маршрутки приходилось четыре раза, а в феврале 63 автобус загорелся прямо с пассажирами внутри. Благо все вовремя успели выскочить. А кулачные бои между красноярцами и кондукторами происходят раз в пару месяцев. Несмотря на это перевозчики готовы судиться, если не согласуют повышение. Таких 51 процент от всех предпринимателей. — Если ответа нет — мы же должны их как-то принудить, не пойдем же мы на демонстрацию, которая запрещена. Сделайте, пожалуйста, свою работу. Только через суд можно их заставить, — говорит Дмитрий Долгушин, перевозчик маршрута №80. Причем, свои расчеты подали не только частники, но и два муниципальных маршрута, которые получают дотации. — Мы выживаем, потому что мы — муниципалка, а как коммерция выживает — я вообще не понимаю. При таких ценах на солярку это просто невозможно. Дорогие запчасти и топливо — аргументы у маршрутчиков такие же, как и прежде. Но в этот раз они заявили, что в случае чего автобусы могут и вовсе остаться в гараже и не выйти в рейс. — Ситуация накалилась, причем с обеих сторон. И со стороны пассажиров — все уже устали. В 2022 мы ничего не заложили в бюджет, в 2023 год тоже не заложим, это значит, что если такая ситуация продолжится — по городу кроме дырявых банок не будет ничего. Предприятиям нечего ремонтировать, нечем заправлять — они просто не выезжают на линию. Не потому что не хотят, а потому что не могут, — рассказывает Константин Кнапнугель, заместитель председателя Ассоциации перевозчиков Красноярского края. В мэрии тоже разводят руками. Забрать весь транспорт у частников и сделать его муниципальным возможности нет. — У муниципальных предприятий нет финансовой и технической возможности покрывать всю транспортную сеть Красноярска, — комментирует Даниелла Ханова, пресс-секретарь департамента транспорта Красноярска. Похожая ситуация уже происходила в 2011. Перевозчики даже проводили пикет и пугали полной остановкой работы транспорта. — Люди должны сначала почувствовать, что транспорт наш становится более безопасным, комфортным, культура обслуживания растет, и тогда можно говорить о повышении тарифов, — высказывался Петр Пимашков, бывший мэр Красноярска. Прошло 12 лет, у руля общественного транспорта все те же перевозчики, что и тогда. Получается, не такой уж убыточный бизнес.