Реаниматолог из «красной зоны» ККБ №2 Алексей Пилипенко: Очень страшно, когда молодые ребята задыхаются на твоих глазах
На сегодняшний день в «красной зоне» ККБ №2 работает более 800 сотрудников: врачи, медсестры, санитарки, биологи и многие другие. Дневные дежурства сменяются ночным, и так по кругу, при этом пациентов меньше не становится.
Тогда и сейчас
Алексей Пилипенко находится в тесном контакте с больными коронавирусом с апреля 2020 года. Именно тогда корпус стационара ККБ №2 экстренно переоборудовали для лечения больных с COVID-19. Врач признается, что уже и не помнит, как работал с коллегами до пандемии. Маска, очки и защитный костюм стали рядовой одеждой реаниматолога.
— Алексей Александрович, работа в начале пандемии отличается от того, что происходит сейчас в реанимации?
— Я помню, как к нам массово стали поступать пациенты, когда только пандемия набирала обороты. Буквально за три часа реанимация была забита пациентами. В скором времени мест стало не хватать, начали устанавливать приставные койки, размещали больных в коридорах. В первое время не хватало реаниматологов, приходилось брать по 22 смены в месяц. Мы буквально жили на работе, было очень тяжело. Сейчас у меня 16 дежурств в месяц, я уже привык к такому режиму.
Если в феврале 2020 года многие представляли коронавирус как нечто далекое, не дошедшее до нас, то сегодня практически в каждой семье кто-то переболел COVID- 19.
— Насколько пациенты стали хуже справляться с вирусом?
— Первые заразившиеся ковидом не так тяжело болели, как сейчас. Осложнения были в большинстве случаев у людей с хроническими заболеваниям. Сегодня в реанимации можно часто встретить молодых беременных девушек в возрасте до 32 лет, это страшно. Женщины раньше переносили коронавирус легче, чем мужчины. На сегодняшний день показатели смертности практически уровнялись.
Отдых только снится
Пока у большинства людей рабочий день в офисе длится девять часов, врачи работают на ногах «от восьми до восьми». Алексей Пилипенко признается, бывает такое, что даже некогда пообедать.
— Как часто вам приходится задерживаться на работе?
— Конечно, нас никто не заставляет оставаться на работе после смены, но тут срабатывает человеческий фактор. Бывает, что у моих пациентов начинаются осложнения или в реанимации такой завал, что коллеги просто не справляются. Как я могу уйти домой и бросить их? Одного больного надо вести на КТ, тут же другого нужно реанимировать, третий стал хуже дышать и его необходимо переводить на ИВЛ, при этом еще могут поступать новые пациенты. Мы не можем предугадать, какая конкретно помощь нужна будет пациенту через несколько часов или завтра. В реанимации все происходит быстро и неожиданно, в короткие сроки надо принимать серьезные решения. Мы стараемся с коллегами друг друга подменять, были случаи, когда по 14-15 часов работали без перерыва.
Врачи тоже болеют
Медикам приходится быть крайне аккуратными, работая с пациентами, у которых подтвержден ковид. Однако от вируса не убежать. Практически все врачи «красной зоны» переболели коронавирусом. Как говорит Алексей Пилипенко, некоторые из его коллег перенесли заболевание на ногах, кто-то переболел достаточно легко. Ему повезло куда меньше.
— Когда вы заболели коронавирусом?
— Это было лето прошлого года. В конце июня, возвращаясь с ночной смены домой, у меня появилось небольшое покашливание. Сначала подумал, что это из-за нарушения диеты. Когда начался озноб и стало ломить кости, я понял, что заболел ковидом. Других вариантов не было. Я никогда не болел летом. Уже дома поднялась температура под 40 °C. Лежал под тремя одеялами. На утро поехал в свою больницу, КТ показало 25% поражения легких и это был первый день болезни. Меня госпитализировали. Только спустя 26 дней я смог нормально дышать без искусственной вентиляции легких.
Через какое время вам удалось вернуться на работу?
— Два месяца реабилитации, и я снова в больнице, но уже в роли врача, а не пациента. Когда я вернулся, ситуация стала намного страшнее, стали болеть молодые пациенты. Летальность выросла в несколько раз, а пневмония стала протекать гораздо тяжелее.
Вакцинация как машина времени
В соцсетях все еще слышны сомнения по поводу вакцинации от коронавируса. Некоторые не понимают, зачем нужна прививка, если ты все равно можешь заболеть. Не сосчитать, сколько мифотворчества распространили антипрививочники за время пандемии.
— Как много вакцинированных попадают в «красную зону» ККБ №2?
— Люди должны знать, что от вакцины никто не умирает, она не опасна. У нас в реанимации я практически не встречал вакцинированных пациентов. Многие люди боятся признаться, что купили сертификат. Первое время я думал, что коронавирус не страшнее гриппа, но когда сам переболел, я понял насколько ошибался. Я вакцинировался полгода назад и в конце декабря уже буду проходить ревакцинацию. Антипрививочникам просто хочется показать весь этот ужас, когда ты не можешь помочь пациентам, у которых поражение легких зашло так далеко, что летальный исход практически неизбежен. Люди придумывают столько легенд, хотя у нас много информации о коронавирусе в открытом доступе. Конечно, я работаю в медицине, мне легче понять, где ложь, а где правда. Обычным людям тяжело принять тот факт, что появился вирус, который вызывает массу осложнений и может привести к летальному исходу.
— Есть ли вероятность, что мы вернемся к той жизни, которая была до ковида?
— Рано или поздно вирус должен отступить. Вспомнить ту же последнюю вспышку оспы в 70-е годы прошлого века. Только благодаря вакцинации 80% населения земного шара удалось победить. Вирус перестал распространяться, потому что не мог найти своего носителя. С ковидом может быть точно так же. Мы давно вакцинируем детей от гепатита B, от столбняка, вакцин уже очень много. Я не понимаю, как некоторые врачи и медсестры могут не доверяют вакцине. Для нас, медиков, вакцина – оружие, которым мы боремся с коронавирусом. Если ты не веришь в то, чем ты занимаешься, какой тогда смысл работать?
Страховки нет
Ежедневно врачам-реаниматологом приходится сталкиваться с крайне тяжелыми случаями заболевания. К сожалению, не всегда удается спасти пациентов, на это влияет много факторов. Возраст или пол уже не важны для вируса.
Как у вас получается справляться с постоянным напряжением на работе?
— Тяжело, конечно. Сейчас же у нас в реанимации лежат молодые ребята 22-24 лет с пневмонией. Недавно умер наш коллега, студент 6 курса медицинского университета. Он был на ЭКМО, болел два месяца. Его даже привели в сознание. Он ел, пил, но, к сожалению, его не удалось спасти, от легких практически ничего не осталось, ему просто нечем было дышать. Когда ты видишь, как молодые ребята умирают, задыхаясь – это очень страшно.
Текст подготовила Екатерина Железнова