В ожидании пыток
Дмитрий Пчелинцев. Фото: Максим Буданов / Коммерсантъ
К Дмитрию Пчелинцеву, осужденному на 18 лет по делу «Сети»*, пришли с угрозами в ИК-27 Кировской области. Об этом он сообщил родственникам. Речь идет о даче показаний по так называемому «рязанскому делу», двойному убийству, в котором подозреваются Алексей Полтавец, давший в 2020-м скандальное интервью «Медузе» (признана «иностранным агентом»), и Максим Иванкин, так же осужденный по делу «Сети».
Какая роль в новом деле отведена Пчелинцеву, пока неизвестно, формально он не проходит по нему даже свидетелем, и допрашивать его не должны. Не должны, но допрашивали. Это называлось беседой, хотя такого законом не предусмотрено, и проходило без адвоката. Пчелинцев писал о ней в своем блоге. Впечатления у него были самые радужные, он поверил вдруг, что следователь СК действительно хочет разобраться. И если ты не виноват, то бояться нечего.
А в сентябре пропал Максим Иванкин, почти месяц у родственников и адвоката не было о нем информации. Его отправили по этапу из чувашской колонии в Рязань, по дороге завезли в печально известную владимирскую тюремную больницу «Моторка», где, по его словам, пытали и заставили подписать признание, от которого он отказался, когда оказался за пределами «Моторки».
Очень похоже, что теперь такая же судьба ждет Пчелинцева. Напомним, Пчелинцев получил самый большой срок по делу «Сети» и проходил по нему как лидер сообщества. На предварительном следствии он дважды заявлял о пытках током и отказывался от показаний. Вот что он сообщает о недавних угрозах:
«Сотрудник администрации сказал, что скоро, возможно, я пойду на этап. «А в связи с чем?». «Меня просил передать следователь Косенко, что есть два варианта развития событий. Либо ты подписываешь все и признаешь вину. Либо становишься свидетелем, но даешь полный расклад».
Тут надо пояснить, о чем речь. Во время убийства Кати Левченко и Артема Дорофеева в рязанском лесу Пчелинцева не было. Его никто в этом и не обвиняет, этот факт можно считать доказанным. Но по версии Полтавца, изложенной в «Медузе», решение об убийстве было принято на собрании «Сети» (если она вообще существовала, этот факт как раз считать доказанным трудно), но — внимание! — «можно предположить, что решение принял один Пчелинцев».
Фабула, один в один копирующая «Бесов» Достоевского. Некто хочет выйти из тайного общества, и по приказу главаря его убивают.
С той только поправкой, что речь в истории «Сети» идет об антиавторитариях, анархистах и антифашистах.
Комментируя статью «Медузы», Пчелинцев говорил: «Если даже предположить дикую ситуацию, в которой я кому-то что-то приказываю, меня просто никто не послушал бы, надо мной посмеялись бы».
Но сейчас не до смеха. Цитируем дальше:
«Вы серьезно считаете, что меня можно привлечь к этому бреду? С таким же успехом можно вас привлечь». Он говорит: «На территории нашей области тебя никто пальцем не тронет. Но они тебя вывезут, и ты все подпишешь».
Дмитрий Пчелинцев. Фото: Оксана Маркеева, адвокат
Интересно, что такие же слова, по свидетельству адвоката Карташова, говорили и Иванкину перед тем, как вывезти его в «Моторку». Многие (не все) колонии не приветствуют силовое воздействие на своей территории. Для этого существуют специально отведенные места, куда свозят строптивых зэков со всей страны.
«А что за расклады?» «У них есть какие-то доказательства, какая-то переписка». Я говорю: «Мы эту переписку проходили давным-давно. Никакой переписки не существует. Сотрудники ФСБ через четыре дня после задержания Чернова (Андрей Чернов, фигурант дела «Сети». — Ред.) залили в изъятый у него телефон рандомный текст, до смешного полный терроризма и наркотиков.
Как будто кто-то специально старался соответствовать пленуму Верховного суда в части признаков террористического сообщества, использовал его как инструкцию. В числе прочего там некий человек пишет, что «решил вопрос с гражданскими». Они уцепились за эту фразу. Это вставлено, чтобы продемонстрировать одну из черт устойчивой группы — невозможность выхода из организации — и комплекс принимаемых мер в связи с этим».
С перепиской — история известная. Пчелинцев так уверенно говорит, что речь о телефоне Чернова, потому что Косенко, по его словам, уже приводил ему ее в качестве доказательства. Хотя и переписка фальшивая (это доказано специалистами МВД и ФСБ в суде), и телефон не Чернова, он занимался ремонтом гаджетов и во время задержания имел при себе чужой телефон. Но кого волнуют такие мелочи.
Теперь все — родственники, следственные работники — ждут, какой выбор сделает Пчелинцев. Оговорит друзей или пойдет на то, через что уже пришлось пройти Иванкину. Но на самом деле это выбор без выбора. Адвокат Пчелинцева Оксана Маркеева говорит: «Решать ему, но, зная характер Димы, я не представляю себе, чтобы он пошел на оговор. И не верю, кстати, обещаниям оставить его свидетелем.
Нельзя доверять обещаниям следствия, находясь в том положении, в котором он находится. Он в колонии, он полностью зависим, с ним могут сделать все что угодно.
Но какая альтернатива? Быть отвезенным куда-то, где тебя изобьют и изнасилуют? Мы же знаем по распространенным недавно видео, что происходит в таких местах. Это что, выбор?»
Дмитрий Пчелинцев. Фото: Андрей Карев / «Новая»
Светлана, мама Пчелинцева, говорит то же самое: «Я думаю, он будет терпеть, пока позволит здоровье. Мне страшно даже представить, что они ему уготовили. Я не знаю, что сказать Диме. Сказать: «Соберись с силами, ты же мужик, давай»? Я не могу. Сказать: «Не переживай, ничего не случится»? Но это же неправда. Мы же знаем, что случилось с Иванкиным. «Не бойся, мы тебя будем искать». Мы будем искать, конечно, но мы тебя не найдем, как не нашли Иванкина, когда его мучили во Владимире. «Адвокат за тобой едет». Адвоката не пустят. Все, тупик. Но я не могу смириться с этим. Я не могу оставить своего ребенка на растерзание, я должна его защитить».
Остается добавить две вещи. Недавно Алексей Полтавец объявлен во всероссийский розыск, хотя он находится на территории Украины. О запросе на экстрадицию Полтавца в Россию ничего не известно. Если он существует, то какой смысл скрывать его? Скорее всего, его нет. Все понимают, что оказавшись на территории РФ, Полтавец тут же откажется от своих слов. Одно дело признаваться в убийстве в СМИ, а совсем другое — на следствии.
И второе. В «Сети» семь фигурантов. Если версия следствия совпадает с версией «Медузы», а все говорит за это, то отправить по этапу во владимирскую «Моторку» вслед за Иванкиным могут теперь любого из них.
Ян Шенкман, обозреватель