«Татарская Бузова» Римма Никитина: «Если до 39 лет не выйду замуж, рожу для себя»

«Мне бы совесть не позволила брать такие гонорары с сельских жителей»

– Римма, в этом году тебе приглашали на Сабантуи?

– Да, 8 июня меня пригасили на праздник в селе Бело-Безводное Зеленодольского района, 9-го – в Большой Менгер Атнинского района, а 15-го планирую петь в Малых Ширданах Зеленодольского района (оригинал интервью был опубликован 7 июня, – прим. Т-и).

В этом году обратила внимание, что все Сабантуи проходят днем, а раньше меня обычно приглашали на вечер. Я даже подумала, что вечерние Сабантуи перестали проводить.

– Сколько ты берешь за выступление на Сабантуе?

– Смотря где. В Зеленодольск, например, поеду за 35 тысяч рублей. Я не поднимала цены.

– Мы писали про цены выступлений певцов на Сабантуях. Кто-то просит 600 тысяч, а кто-то и миллион.

– Неужели у нас на селе могут платить такие деньги? Наверное, у них спонсоры богатые… Есть деревни, которые деньги на проведение Сабантуя собирают с сельчан.

Те, кто звонил мне узнать стоимость моего выступления, тут же забронировали, потому как цена приемлемая. Мне хватает, главное – стабильность.

На меня работает мое второе имя – «зажигалочка Никитина». Было время, когда я ходила и упрашивала взять меня на благотворительные концерты, чтобы спеть там хотя бы одну песню. Сейчас, слава богу, я уже 18 лет на сцене, я известна, у меня есть свой зритель.

– Если бы была суперпопулярной, тоже просила бы такие суммы?

– Почему они ставят такие цены? Потому что есть желающие платить. Цены, нужно сказать, почти как у московских артистов. Мне, например, совесть бы не позволила запрашивать такой гонорар в сельской местности. Если только в больших городах.

Шоу-бизнес такая штука – сейчас кто как умеет, так и работает. Времена такие. Кто-то работает больше, пока условия позволяют, все-таки популярность явление временное, и мы все это понимаем.

– Ты стала известной благодаря формату дискотек.

– Известность мне принесли не дискотеки, а социальные сети. Инстаграм (запрещенная в России социальная сеть, – прим. Т-и) открыл меня миру: люди узнали, какая я целеустремленная, не задумываясь, всюду разъезжаю, много где бываю, открыта миру. Меня стали узнавать. Я сама притянула каждого своего подписчика, безо всяких накруток. Все они – реальные люди, которым я интересна как личность.

Я больше выступаю за пределами республики. Постоянно езжу в Пермский край, Самарскую, Саратовскую области, Чувашию – там мои основные зрители. На днях Фарит Низамиев говорит: «Никитина, вот Ринат Рахматуллин ездил-ездил по Чувашии, а потом как ворвался в Татарстан. У тебя будет так же».

Я нашла своего зрителя вне Татарстана. Там артисты нарасхват, нас там ждут. Здесь, в республике, певцов много, и народ привык к этому.

А первым городом, где меня впервые встретили очень тепло, стал Ульяновск.

Фото: из личного архива Риммы Никитиной

«Постоянно слышу сплетни о себе – а мне все равно»

– Римма, в прежних интервью ты рассказывала, что артисты тебя не любят. Прошло четыре-пять лет, что-нибудь изменилось?

– В свое время мне говорили: для чего ты поешь, зачем тебе это? Есть артисты, которые не любят коллег. Я такой человек – у меня свой путь, и я иду по нему вперед, как танк. У меня есть цель – собрать «Татнефть-Арену». Я поклялась отцу, что сделаю это, и очень хочу сдержать слово и дать концерт на 10 тысяч человек. Конечно, я понимаю, что это случится не скоро. Нужно много работать, но цель дает мне стимул идти вперед. А на мнения я не обращаю внимания. Мне постоянно рассказывают сплетни обо мне – а мне все равно!

У меня много хейтеров и в социальных сетях. В Инстаграме 80% комментариев негативные. На днях Гузалия говорит: «Когда у меня нет настроения, захожу в твои комментарии. Чего только тебе там не пишут!» Как бы странно это ни звучало, такой негатив вдохновляет меня работать и творить дальше.

Конфликтов с артистами у меня не было. Честно говоря, я с ними особо и не пересекаюсь. Близко общаюсь с тем же Ринатом Рахматуллиным, Винарисом, Лилией Хамитовой. С остальными видимся на «солянках». Здороваются, косых взглядов не вижу – значит, приняли (смеется).

– Навещала Рахматуллина в колонии?

– Один раз съездила. Потом встретились после его возвращения. Вчера вот говорили по телефону, 15-го вместе будем работать на Сабантуе, споем дуэтом.

– Его девушка не ревнует к тебе?

– Мы с ней дружим. Поддерживали связь, когда Ринат абый был в колонии. Он мне как отец, как брат. Она это знает и доверяет мне. Когда по какой-то причине не может сопровождать его на мероприятиях, даже просит присмотреть за Ринатом, чтобы не забрел куда-нибудь не туда.

С первой женой Рината абый Гульшат у нас тоже были хорошие отношения. На свой юбилей Ринат абый из женщин-исполнителей пригласил только меня. Я его поблагодарила, и он сказал: «Гульшат хотела видеть тебя на нашем празднике, сказала: «Римму обязательно приглашаем».

– Еще вопрос на тему ревности. Ты выступаешь в откровенных нарядах, а во время банкетов подходишь к мужчинам, гладишь их по голове. Их жены потом не «предъявляют» тебе?

– Нет. Больше того, эти жены сами приглашают меня на юбилеи мужей. «Римма, мой муж тебя обожает. Пожалуйста, когда будешь петь, подойди и погладь его по голове, ладно?!» – такие просьбы слышу нередко (смеется). У меня же такой образ – «зажигалка».

На эту тему я уже не раз говорила: «Уважаемые женщины, не нужно ревновать ко мне ваших мужчин. Я им подмигиваю, глажу их, вдохновляю. Самое сладкое все равно достанется дома вам». Помню только один случай, когда пьяная женщина зашла ко мне в гримерную и стала ругаться. Это было очень давно.

– Ты говоришь, что комментарии хейтеров тебя вдохновляют. А многие жалуются, что плохие отзывы, наоборот, отбивают желание работать.

– Да, для меня это мотивация. Начинаю работать еще больше, чтобы показать себя еще лучше. Никаких переживаний. Сестра и мама вообще не могут читать комментарии, слишком близко к сердцу принимают. Сестра начинает злиться. Прошу их не читать. Сама же радуюсь, что я на слуху, меня помнят, обсуждают, пишут. Комментарии в основном пишут бездельники. Я, например, даже не подписываюсь на тех, кто мне не нравится. Нет времени заходить на страницы неинтересных мне людей, да еще что-то там писать.

Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»

«Не понимаю людей, которые вечно копят. Хочу жить сегодняшним днем, увидеть мир»

– Тебе не тяжело постоянно жить в этом образе «зажигалки»? Это действительно образ или ты сама такая же легкая?

– Я такая, да. Для меня самое тяжелое на сцене – петь медленные песни. Люди интересуются, как я умудряюсь петь и танцевать одновременно, как выдерживаю такой график. На днях я вернулась из Саратова, поспала два часа и поехала в Зеленодольск на банкет. Сменила пять костюмов, спела 20 композиций. Когда народу нравится мое исполнение, у меня открывается второе дыхание. Я люблю свою работу, она держит меня в тонусе, заряжает энергией.

Мне нравится так жить. Не умею сидеть дома. Маме постоянно говорю: «Как я буду сидеть в декрете, если выйду замуж и рожу ребенка?» Она смеется: «Оставишь ребенка мне и будешь выступать на сцене».

Я люблю детей, хочу родить ребенка. И, может быть, когда у меня появится свой ребенок, я не смогу оставить его дома. Но я не люблю сидеть на одном месте.

– Ты когда-нибудь плачешь?

– Бывает, конечно. В такие моменты мне нужно остаться наедине с собой, я не могу плакать у кого-то на плече.

– Что тебя обижает?

– Обычно приходится плакать из-за предательства близких. Это самое тяжелое. В жизни приходилось сталкиваться. Но Всевышний не просто так посылает такие события. Трудности помогают открыть глаза, учат не доверять всем подряд, различать людей. Формируется характер. Предательства не прощаю, вторых шансов не даю. Просто вычеркиваю таких людей из своей жизни.

– Как ты попала в проект «Топовые люди»?

– Получила награду в номинации «Самые лучшие хиты на все времена» с композицией «Мои хорошие, зажжем». Из известных артистов там были Данир Сабиров, Рината Тей, блогер Рустам Набиев. Моя бабушка всегда говорила: «Если зовут – надо идти». Пригласили – пошла, получила грамоту.

– Твой наряд на проекте стал поводом для пересудов. Многие считают, что тебе надо поработать со стилистом.

– Стилиста у меня нет. Все наряды мне шьет известный дизайнер Людмила Чернова. Она одевает Иркэ, Винариса. Я показываю ей понравившиеся модели, и мы вместе доводим все до ума.

Я надеваю только то, что мне нравится. Если кому-то не нравится – это их дело. Я же не бриллиант, чтобы всем нравиться. На сцене мне нужно много двигаться, я выхожу петь в том, в чем мне удобно.

– Ты много путешествуешь. Откуда столько денег?

– Во время путешествий я набираюсь сил, пишу новые песни. Поездки дарят мне много эмоций. Подкоплю денег – и сразу в путь. Взяла квартиру в ипотеку, мама ругает меня за это. Я работаю как лошадь, поэтому перезагрузки мне необходимы. Недавно отдохнула в Дагестане, сейчас буду много работать на Сабантуях. Перед Новым годом три недели провела в Шри-Ланке.

Не понимаю людей, которые вечно копят. Да, у меня пока нет машины. Мама уговаривает закрыть ипотеку и купить машину. Но материальное меня не привлекает. У меня есть квартира, я хочу жить сегодняшним днем, увидеть мир. Никто не знает, сколько нам осталось на этом свете. Вдруг завтра меня не станет?

Не гоняюсь за богатством, езжу на метро и в автобусе. Меня узнают, даже спрашивали, не стремно ли мне разъезжать на общественном транспорте. Представьте себе – нет! Я фоткаюсь в транспорте и говорю всем, что я, как все, катаюсь на автобусе и ем шаурму. Если люди соблюдают дистанцию, я не строю из себя артиста и известную личность. А если нарушают мои границы, у меня автоматически появляется агрессия. Все-таки какая-то субординация должна быть.

Я не умею копить. Начинаю вкладывать деньги в ипотеку и останавливаю себя: «Стой, Никитина, езжай-ка ты отдохни». Мама уже привыкла, что о поездках я сообщаю ей из аэропорта перед вылетом. Для чего работать, если не получаешь от этого удовольствие? В 70 лет мне вряд ли захочется кататься по миру.

Фото: © Абдул Фархан / «Татар-информ»

«Мама уже по моему взгляду определяет, что этой темы лучше не касаться»

– В личной жизни изменений нет?

– Пока нет. Парня не нашла, замуж не вышла, не родила.

– Ты как-то говорила, что парни за тобой толпами ходят. Почему бы не выбрать одного из них?

– Никто не нравится. А встречаться без любви я не могу.

– Мама, наверное, переживает, что часики тикают?

– Сейчас перестала об этом говорить. Она уже по моему взгляду определяет, что данной темы лучше не касаться. Я ее понимаю, но выходить замуж для галочки, чтобы в «Интертате» написали, что Никитина наконец-то вышла замуж, не хочу (смеется). Я хочу быть счастливой в браке. На первом курсе мне нагадали поздний брак – кажется, это была правда.

– Не боишься «засидеться в девках»?

– Сейчас мне 35 лет, до сорока еще есть время. Чувствую, что все придет ко мне сразу – пик карьеры, семья, ребенок.

Не то чтобы я об этом не думаю… Но я уже поумнела, ищу хорошего отца для своих детей. Таких пока нет в моем окружении.

– Ты бы родила «для себя»?

– Ответить «нет» на этот вопрос не могу. Я уже предупредила маму, что если до 39 лет не выйду замуж, пойду на ЭКО и рожу ребенка для себя. Надеюсь, до этого не дойдет. Главное, не заморачиваться на эту тему, а то и до депрессии недалеко. Если Бог еще не отправил мне этого человека, значит, пока не время. Может, для начала нужно закрыть ипотеку? (Смеется.)

Мама мечтает нянчиться с моими детьми. Сын моего близнеца окончил 4-й класс, дочка – 1-й. Старшая дочь сестры в этом году поступает на первый курс, будет жить у меня. Пятого внука мама ждет от меня. Племянникам говорю, что они уже все выросли и будут помогать мне растить ребенка.

Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»

«Не могу сказать, что готова менять религию. Но если выйду за мусульманина, дети будут в религии отца»

– Римма, в интервью нашей газете ты говорила на интимные темы. Негатива много было?

– Его долго обсуждали. Интервью стало одним из самых читаемых. Даже обошло статью о конфликте Элвина Грея с каким-то артистом. Мама какое-то время не разговаривала, обиделась. Для меня это стало уроком, и теперь на интервью я не раскрываюсь настолько.

Зато песню, выпущенную в то время, все зрители знают наизусть, ролик набрал очень много просмотров.

– Сейчас, по истечении времени, не жалеешь, что рассказала об интимных подробностях?

– Может быть, не стоило так раскрываться. Иногда я делаю и только потом думаю о последствиях. Но я человек открытый. В конце концов, всегда несу ответственность за свои слова и поступки. Значит, тогда я так чувствовала.

– Принято считать, что мужчина, который не гуляет на стороне, не мужик. Ты тогда говорила, что изменять нужно с умом. Ты сама смогла бы стерпеть такое?

– Народ зря не скажет. Если ты можешь скрывать измену – пожалуйста, изменяй. Но я об этом знать не должна, узнаю – простить не смогу.

– В интервью ты часто упоминаешь своего московского парня. Даже посвятила ему песню. Вы не из-за измены расстались?

– Причина расставания – ревность. Ему снесло крышу. Ненормально поднимать руку за то, что девушка с улыбкой поблагодарила официанта.

– Сейчас не общаетесь?

– Общаюсь с его мамой, встречаемся, когда бываю в Москве. Сохранили дружеские отношения. Он тоже не женился.

– Может, еще сойдетесь?

– Такого не будет. Где-то полгода назад его мама тоже об этом спросила, я сказала – нет. Порезанный хлеб не склеишь.

– Ты бы вышла за татарина?

– Моя мама – татарка, а папа – крещеный татарин. Мы и Курбан-байрам отмечаем, и Пасху. Нас всех покрестили. Я хожу в церковь, но могу зайти и в мечеть. В свое время папе пришлось выслушивать из-за женитьбы на татарке. «Для вас она татарка, а для меня лучшая женщина. И это мне с ней жить, а не вам», – говорил он тогда. Он всегда говорил – неважно, какой национальности человек, лишь бы был хороший.

Не могу сказать, что готова менять религию. Мама моя тоже осталась в своей религии. Но она всегда говорила, что женщина должна идти за мужем. Поэтому разрешила папе нас крестить. Если я выйду за мусульманина, конечно, дети тоже будут в религии отца. А я крещеная татарка и горжусь этим.

Фото: © Салават Камалетдинов / «Татар-информ»

«Двери радио и телевидения для меня закрыты»

– Какие планы на будущее?

– Осенью планирую выпустить русскоязычный альбом. Если ты обратила внимание, последнее время выпускаю песни только на русском. Последний татарский трек вышел летом прошлого года. Русские песни более успешны, их много скачивают. Осенью хочу провести большой живой концерт, там спою и татарские, и русские песни.

Почему стала петь на русском? Двери радио и канала ТНВ для меня закрыты. Не понимаю, почему я оказалась в «черном списке». На канал «Майдан» взяли один клип, я им очень благодарна. И я перестала снимать клипы на татарские песни.

– А чем они это объясняют?

– Года два назад принесла на ТНВ клип на песню «Сагынам сине, Питрәч». Сначала сказали, что у клипа плохое качество. Его снимал Айдар Шаймарданов, и он был готов внести правки. Но нам не показали, что нужно поменять. Я дважды приходила к руководству, но меня не приняли. И я махнула рукой.

Но все же весной этого года меня пригласили на канал «Шаян ТВ» в детскую программу. Удивили. А так, клипы не берут, песни на радио не пускают.

Что касается русских песен, то композиция «Даже не думай» обошла все мои татарские песни. Русские песни приносят мне доход. Это не значит, что я перестала петь на татарском. У меня есть сто татарских песен, и я с удовольствием буду их петь. По крайней мере, татарские песни меня прославили и до сегодняшнего дня кормили.

– Не боишься, что люди скажут, что ты не смогла добиться успеха в татарской музыке и поэтому перешла на русские песни?

– Уже говорят. «Не смогла завоевать сцену татарским исполнением – а ты знаешь, что на русском у тебя акцент?» А мне все равно. Невозможно научиться, если не пробовать.

Я ходила на занятия по вокалу к педагогу певицы МакSим, Юлии Савичевой. Мы поработали и над акцентом. По словам педагога, у меня есть своя изюминка, хороший диапазон.

Да, у меня не сильный голос. Но я привлекаю зрителя своей энергетикой. Если бы я была безголосой, то не смогла бы столько лет выступать и радовать своего зрителя.

Гульназ Хабибуллина, «Интертат», перевод с татарского