Девятаев: взлёт в неизвестность. Как это было

Своего героя журналист «Советской Татарии» Ян Винецкий (слева) открыл так же, как Борис Полевой – «настоящего человека» Маресьева.

Долгожданный предпоказ военного фильма «Девятаев» режиссёра Тимура Бекмамбетова состоялся сегодня в столице Татарстана.

ПОБЕГ ИЗ АДА. НОВОЕ ПРОЧТЕНИЕ

Фильм (рабочее название «Фау-2». Побег из ада») снят в жанре биографической драмы и посвящён подвигу легендарного советского лётчика, нашего земляка Михаила Девятаева, совершившего вместе с товарищами побег из концлагеря на угнанном немецком бомбардировщике.

По сюжету – в соответствии с реальной историей – Девятаеву в плену предложили выбор: или вернуться в небо, продолжив воевать на стороне врага, или остаться в качестве узника-смертника в концлагере. Отчаянный ас выбирает третье и совершает самый дерзкий побег в военной истории.

Главную роль в фильме сыграл актёр Павел Прилучный – для этого ему пришлось заметно похудеть, сбросив 12 кг. «Когда отец вернулся из плена, он весил всего 38 килограммов», – рассказал почётный гость предпремьерного показа, профессор медицины Александр Девятаев, сын лётчика-героя. В фильме он выступил в качестве консультанта съёмочной группы. Во многом именно благодаря Девятаеву-младшему столица Татарстана и стала местом предпоказа – на несколько дней раньше генеральной московской премьеры и выхода в широкий прокат.

Появление новой киноленты – повод вспомнить, как вообще страна узнала о подвиге Девятаева. Сегодня не всем это известно, но это сделал сотрудник нашей газеты! Именно заведующий отделом литературы и искусства «Советской Татарии» Ян Винецкий в 1957 году открыл миру Девятаева подобно тому, как автор «Повести о настоящем человеке» Борис Полевой открыл в своё время не менее героическую фигуру – лётчика Маресьева.

В фильме «Девятаев» сыграли Павел Прилучный, Павел Чинарёв, Алексей Филимонов, Дарья Златопольская и другие. Тимур Бекмамбетов снимал картину совместно с Сергеем Трофимовым, с которым ранее работал над «Ночным дозором». Съёмки фильма проходили в павильонах «Ленфильма» и в Кронштадте, часть из них велась в дистанционном формате из-­за пандемии. Над картиной работали компании «Базелевс», «Военфильм» и «МТС Медиа». Бюджет фильма оценивается в 600 млн рублей

НА РАБОТУ УСТРОИЛСЯ ГРУЗЧИКОМ

Тернистым был путь Девятаева к восстановлению справедливости. Ведь когда 8 февраля 1945 года угнанный им с аэродрома ракетной базы Пенемюнде «хейнкель» приземлился на стороне наших войск, людьми, совершившими столь дерзкий побег из плена, в первую очередь занялась контрразведка. Ни журналистов, ни фоторепортёров к ним, естественно, и близко никто не подпускал.

Зато на благонадёжность проверяли, что называется, вдоль и поперёк. Тот же Девятаев пробыл в фильтрационном лагере НКВД около десяти месяцев, хотя быстро выяснилось – человек не только угнал вражеский самолёт, вызволил из плена девятерых товарищей, но и доставил стратегически важные сведения о месте, где производилось и испытывалось ракетное оружие рейха.

Из лагеря Михаилу Петровичу вновь довелось отправиться в Пенемюнде, по одной из версий, по вызову нашего легендарного авиаконструктора Сергея Павловича Королёва, руководившего советской программой по освоению немецкой ракетной техники. Именно за помощь в создании первой советской ракеты Р-1 – копии немецкой «Фау-2» – Королёв в 1957 году мог представить Девятаева к званию Героя.

А после демобилизации в первые послевоенные годы мытарства Девятаева продолжились.

«Вернулся я в Казань в конце 1945-го живой и здоровый, а на работу устроиться не могу – как узнают, что был в плену, сразу от ворот поворот, – вспоминал Михаил Девятаев. – Вообще, мне очень хотелось сесть за штурвал самолёта, хотелось в небо, но самолёт мне, конечно, теперь не доверили бы. Имея профессию речника и диплом судоводителя, я мог бы работать капитаном или помощником капитана парохода, но на пристани Казани от меня все отворачивались.

Однажды повезло – устроился работать в порту грузчиком. Таскал мешки, грузил баулы… Только перед навигацией 1946 года меня временно приняли дежурным по речному вокзалу. Под каким только предлогом мне не отказывали в работе по специальности! Пытались приклеить и клеймо пьяницы, хотя пьяным меня никто не видел».

Мешало явно другое – ярлык бывшего военнопленного. В лицо, правда, не говорили, а шёпотом вспоминали, сетовал в своих мемуарах Михаил Девятаев.

Из его записей: «В 1948 году меня наконец-то назначили на буксирный пароход-баркас «Огонёк» помощником капитана, а в 1952-м на этом же судне я стал капитаном. Прошёл обучение на механика, сдал на отлично, а должности не получил. Нас было тринадцать человек, всем полагалась доплата в сто рублей за замещение должности механика. И только мне не дали этих денег. Директор затона Павел Солдатов пояснил: «Мы тебя по ошибке на учёбу послали. Ты, говорит,  был в плену, скажи спасибо, что мы тебя вообще держим».

И АРТИЛЛЕРИСТЫ ЛЕТАЮТ

Лишь через одиннадцать лет после беспримерного побега Девятаев получил возможность рассказать о нём журналисту. Ян Винецкий, в ту пору уже писатель, с особым чувством шёл на эту встречу. Он ещё не знал всех подробностей и ведать не ведал, что будущий очерк о Девятаеве станет его журналистским звёздным часом. Просто он сам был военным лётчиком, в конце 1930-х годов сражался с фашистами в небе Испании и теперь возможность пообщаться с бывшим пилотом воспринимал как подарок судьбы.

Правда, будучи опытным газетчиком, Ян Борисович не мог не сознавать, что материал о человеке, побывавшем в плену, могут и «тормознуть» – дескать, как бы чего не вышло. Так оно, в общем, и случилось.

…После XX съезда КПСС, когда Хрущёв развенчал культ Сталина, вопрос с бывшими пленными был поставлен так: изменников надо карать, а тех, кто не сдался, кто не сотрудничал с немцами, нужно реабилитировать, а заслуги отметить. Журналистам дали задание – искать среди бывших пленных примечательных людей.

Заведующий отделом газеты «Советская Татария» Ян Винецкий тоже ходил по военкоматам и искал. В Сверд­ловском райвоенкомате Казани ему дали информацию, что, дескать, есть у нас артиллерист, который улетел из плена на немецком самолёте, привёз с собой девять человек. А поскольку Ян Борисович сам был лётчиком, он решил узнать обо всём подробнее.

Поначалу Винецкий, не найдя контактов с органами, рискнул обратиться в обком партии к первому секретарю Семёну Игнатьеву. И неожиданно получил поддерж­ку! Яна Борисовича в итоге допустили к архивам и документам НКВД. Так и родился его большой очерк о Девятаеве.

Но в Казани опубликовать статью не решились. Тогда Винецкий и его друзья обратились за поддержкой в Москву. Но и центральные газеты от очерка поначалу отказывались. В итоге материал приняли к публикации в «Литературной газете», которая, в отличие от тех же «Известий», не была связана строгими идеологическими запретами.

Впрочем, и там некоторое время к рукописи, присланной из Казани с подачи собственного корреспондента «Литературки» по Татарии Булата Гизатуллина, прикасались, как к горячей сковороде. Публикацию сначала обещали под новый, 1957 год. Однако перенесли ближе к Дню Красной Армии, на 23 февраля. Потом, по свидетельству самого Михаила Петровича, в Казань к нёму приехал какой-то полковник, представился корреспондентом журнала ДОСААФ­ «Патриот» и снова стал всё выспрашивать об истории побега. Неужели до сих пор не верили?

Поверить в это действительно было трудно.

НАЧАЛЬСТВО ЗАУВАЖАЛО

И вот 23 марта Девятаев покупает в газетном киоске Казанского железнодорожного вокзала номер «Литературки» с долгожданной публикацией!

Очерк Яна Винецкого как бы открыл шлюзы, и повествование о доселе неизвестном подвиге вызвало широкий общественный резонанс. Сам Михаил Девятаев сказал об этом просто: «Начальство сразу меня зауважало. Сначала выразили почтение свои, казанские речные начальники, затем и московские…»

То, что произошло в его жизни потом, – отдельная история. В августе 1957 года указом Президиума Верховного Совета СССР Михаил Девятаев был удостоен звания Героя Советского Союза. Его принимали в высоких кабинетах, восторженно встречали в родной Мордовии и на Украине (где долгое время он воевал и попал в плен), за рубежом. Ему ещё предстояло дать бесчисленные интервью и даже написать книгу о том побеге, встретиться с товарищами, которых доставил на Родину угнанный им бомбардировщик.

И разумеется, главным его делом оставалась любимая работа волжского капитана. Но до самого своего ухода из жизни в ноябре 2002 года Михаил Петрович сохранил чувство благодарности Яну Винецкому, в то время уже покойному, и трепетное отношение к нашей газете.

*  *  *

Конечно, в новом фильме Девятаева показали молодым, на многое способным человеком. Есть в этой картине и захватывающе снятые сцены, и спецэффекты – куда же нынче без них… Только бы не заслонила вся эта мишура сути подвига простого, в сущности, российского мужика, силы его духа! И несгибаемости характера Михаила Девятаева, проявившейся даже тогда, когда война уже осталась в прошлом…