В Ростове договоримся. Как жить в интернациональном браке, дружа диаспорами

На начало 2021 года на Дону проживали около ста тысяч азербайджанцев. Сто тысяч – это целый город, такой, к примеру, как Элиста. Возглавляет Ростовскую региональную азербайджанскую национально-культурную автономию Вагиф Мустафаев. Наш корреспондент узнала, как из участковых получаются руководители диаспор, каково это – быть многодетным отцом и жить в интернациональном браке.

Если б я был богач

Мы встретились в Ростовском музее краеведения. Место символическое: во-первых, всё краеведение Дона строится на интернациональном вопросе, а во-вторых, здесь работает супруга Вагифа Мустафаева – Карине.

– Вагиф – необычное для русского уха имя. Что оно значит?

– Богач, который раздаёт своё богатство. А я такой и есть. Если бы Господь сделал меня богатым, 80% своего состояния я бы раздал.

– Я читала, что во время пандемии вы так и делали – помогали студентам. А старикам?

– У нас нет такого, чтобы старики остались без помощи. Уважение к старшим – наша национальная черта, стариков брошенных у нас нет. Поэтому помогали, в основном, студентам-международникам из ЮФУ и ДГТУ. Почему-то эту категорию исключили из списков помощи: не было пособий, выехать домой молодые люди не могли, а некоторые (туркмены, к примеру) даже не получали деньги из дома – банки закрыли переводы. И мы, азербайджанская диаспора, поддерживали их. В основном, продуктами. Активный член нашей диаспоры держал фермерское хозяйство и передавал яйца, молоко, творог. Другие приносили крупы, макароны. Помогали мы и малообеспеченным семьям в городе. А азербайджанцы, которые живут в области, взяли на себя нуждающихся в сёлах и хуторах.

– Вы давно живёте в Ростове. Чувствуете, что обрусели?

– Не знаю. Я интернационалист, но люблю Россию. Когда был маленьким, жил в Азербайджане, в районе, где было много русских. И девочка была там очень красивая, которая мне нравилась, она тоже говорила по-русски. С 7-го класса я мечтал рассуждать на этом языке свободно, как она. Удалось мне это только здесь, но до сих пор говорю с акцентом. И только несколько лет назад стал разбираться, кто какой национальности, и то путаюсь, жена подсказывает. В Ростове это трудно – все со всеми перемешались, не поймёшь, кто на кого похож (смеётся).

Будни участкового

– Ну, тогда давайте с самого начала. Как вы здесь оказались?

– Я приехал сюда из Азербайджана в 1969 году после школы по комсомольской путёвке, чтобы работать на заводе «Ростсельмаш». В Ростов ехать мне советовал и отец – это же юг, очень общительные люди. Так и оказалось. Отсюда в армию пошёл, послужил в Чехословакии и хотел вернуться на завод. Но я мастер спорта по самбо, в армии был командиром отделения, служил в разведке. Видимо, понравился начальству, и меня отправили на курсы повышения квалификации, я стал младшим лейтенантом. Дома узнали и сказали: зачем тебе эта армия – 25 лет потеряешь. И дед мой, и отец воевали в Великую Отечественную. Отец освобождал Ростов, был защитником Сталинграда, дошёл до Берлина. Он пережил столько страшного, что не хотел, чтобы его дети были связаны с военным делом. Кстати, дядя тоже воевал и, когда приезжал ко мне в гости и мы гуляли по городу, показывал, где что было во время войны: вот тут развалины стояли, из того дома спасали людей, там они немцам врезали.

– Как вы попали в милицию?

– После армии меня направили по комсомольской линии, хотя я очень не хотел, но тогда же решения не обсуждались. В 1973 году поступил в Саратовскую милицейскую школу, потом в академию МВД, выучился, работал в Ростове участковым Советского района и дослужился до подполковника. Потом Советский Союз развалили, я посмотрел, что творится, что делали наши милиционеры, как менялись люди, которых я давно знал, было очень обидно, стыдно, иногда больно. Поэтому ушёл на пенсию. А потом вышло постановление о создании национальных диаспор и мне как человеку с хорошей репутацией предложили возглавить сообщество азербайджанцев.

– До этого дойдём. Давайте немного о работе участкового. Мы писали про вашего бывшего коллегу из Белой Калитвы – и жизнь там, и слёзы, и любовь. У вас тоже, наверное, были в практике особенные случаи?

– Были, конечно. Я же работал старшим участковым Советского района, а там рядом сады – пьянки, гулянки, разборки. Был случай, когда в 1980 году в частном доме молодой человек взял в заложники жену и требовал, чтобы ему предоставили политическое убежище в Израиле. Я приехал, дом был окружён. Начальник говорит: близко не подходим, у него немецкая винтовка. Договорились, что я всё-таки попробую проникнуть в дом, а они будут на подхвате. Я подошёл к окну и начал разговор: «Ты же меня помнишь? Я ваш участковый. Документы ты у нас делал. Я же тебя никак не обидел? И сейчас не хочу обижать. Что тебе надо? В Израиль? Так взял бы и уехал тихонько. Зачем шум поднимать?» Говорю с ним, а сам пальцами незаметно отгибаю гвоздики на стекле – рамы тогда были деревянные. И когда всё отогнул, мужик вышел в другую комнату, а я выдавил стекло, прыгнул в дом и упал. Он вбежал, прицелился, но я пошёл на опережение и ранил его. Преступника мы обезвредили, он был психически нездоров и потом умер в больнице. Жалко, а что поделаешь? Или он, или я. Случаев было много – на книжку точно бы хватило.

Кто главный

– У вас шестеро детей. Младшему девять лет, а вам в декабре исполнится 70. Это круто...

– Да, детей много, потому что я оптимист и верю, что мои дети и внуки будут жить в хорошей стране. Трое старших от первого брака уже взрослые. Жена первая была русская, из Донецка Ростовской области. А вторая моя жена – армянка, но жила в Грузии. Вышла замуж за азербайджанца – чисто ростовский вариант, когда все смешались.

– Традиции, праздники тоже смешались?

– Мы отмечаем и мусульманские праздники, и православные, – вступила в разговор Карине. – А из азербайджанских главный – Новруз. Это день весеннего равноденствия, начало нового года, обновления природы. К Новрузу убирают дом, зажигают костры, готовят национальные угощения: плов, пахлаву, шекербуру, гогал, высаживают сэмэни (проросшую пшеницу) и красят варёные яйца. В прошлом году, когда Новруз совпал с пандемией и нельзя было собираться за большим столом, отметили семейно, но разносили угощения и помогали нуждающимся – это тоже наша традиция.

– Вы проводите вечера для молодёжи. У нас такого нет – молодёжь сама себя развлекает...

– У нас есть – старшие собирают младших. Чтобы они познакомились, поддерживали друг друга, помнили свои корни. Пусть они живут на другой земле, но терять родную культуру нельзя. А вечера тематические: посвящены национальным праздникам или легендарным личностям Азербайджана, приезжают и современные исполнители, которые поют на родном языке.

– Карине, такое чувство, что вы сегодня уже больше азербайджанка, чем муж...

– Ну, мы двадцать пять лет знакомы (смеётся). Диаспора развивалась на моих глазах. А свадьба у нас была по русским традициям, но с азербайджанскими и армянскими блюдами. Кстати, у нас и дни рождения интересно совпали. У мужа 1.12, а у меня – 12.01, если нарисовать функцию, то это симметрия, зеркальное отражение. В жизни так и выходит, что мы дополняем друг друга.

– А кто у вас главный? Кто может промолчать в случае конфликта?

– Молчу, конечно, я, – говорит Карине. – Глава семьи у нас мужчина, он авторитет для детей – это и в азербайджанских семьях так заведено, и в армянских.

– И отец должен поддерживать свой авторитет, – дополняет Вагиф. – Не пить, принимать взвешенные решения. Если я ругаю, то ругаю, жена не вмешивается. Поэтому и порядок. Дети не наглые, уважают старших, всегда уступают место в автобусе, пропускают вперёд. И очень патриотичные. А младший наш – интеллигент. О чём его не спроси, всё знает. Мы даже удивляемся, откуда у нас такой умный ребёнок?

В Ростове умеют дружить

– Сейчас во многих странах очень напряжённая обстановка на национальной почве. У нас в Ростове такого нет. Почему?

– Потому что здесь испокон веков люди умеют договариваться и дружить. И мы, руководители диаспор, дружим. Я много ездил по России и спрашивал в разных регионах: «Вот у вас такое крупное мероприятие, а почему не пригласили гостей из других диаспор?» А мне отвечают: «Зачем? Это же наш праздник». Нет, в Ростове это общий праздник. Но я горжусь, что такая традиция началась именно с нас. Ещё в 90-х на свой день рождения я пригласил глав других диаспор, потом на Новый год, потом нас начали приглашать и теперь для донского региона это общее правило.

– И мы просили, чтобы диаспоры приходили к нам на праздник со своим музыкальным или танцевальным поздравлением. Так знакомились с чужой культурой, – дополняет Карине. – Мы между собой всегда договоримся, но хотелось бы большей поддержки со стороны власти, чтобы ставили вопрос сплочения национальностей во главу угла и помогали молодым людям, потому что мы уйдём, а им жить дальше. И от того, что мы им дадим сегодня, зависит, как они будут жить завтра и сохранят ли Россию такой же дружной и многонациональной, какой знаем её мы.