Дато Каджая: «Они не знают наши места, но ведут людей в горы, это безответственно»
Туриста из Екатеринбурга Владимира Ульянова, который пропал в горах Абхазии, ищут уже 16 дней. Сегодня сотрудники МЧС совершили облет территории от верховьев реки Гумиста до ее слияния с рекой Лыкым, где, предположительно, он мог бы находиться. Они также осмотрели с воздуха перевалы Уим и Химса, одноименный ледник и русло реки Келасур. Поиски результата не дали. О ситуации, которая возникла у туристов, о требованиях к работе туристических групп и реальной практике рассказал заместитель министра туризма Дато Каджая.
– Дато, расскажите, что вам известно о туристической группе из Нижнего Тагила, один участник которой пропал в горах Абхазии?
– Известно, что это – нелегально сформированная группа, свои действия она с нами не согласовывала, к нам не обращалась, а, как вы знаете, пошла в поход, и, к сожалению, одного человека они там оставили. На сегодняшний день все силы брошены на его поиски, которые никакого результата пока не дали. Насколько нам известно, они согласовывали свой маршрут с МЧС, а с нами никто ничего не согласовывал, мы не были в курсе.
– Какой порядок существует в Абхазии для подобных туристических групп? Как они должны себя вести, какие есть нормативные акты, которые определяют их поведение?
– В свое время при министерстве существовал отдел безопасности туристических маршрутов, сегодня его нет. Если к нам кто-то обращается, мы передаем их в МЧС, они согласовывают свой маршрут, количество людей, чтобы там знали, где их искать в случае чего, какое количество людей, откуда они. Сертифицированных маршрутов у нас немного, они в основном сертифицировались с 1998 по 2000 годы. На сегодняшний день у нас сертифицированных маршрутов практически нет, потому что их формируют турфирмы, они должны обратиться к нам, мы свои действия согласовываем с экологами, с МЧС, получаем от них разрешительные документы, а потом уже сами выдаем разрешение на сертифицированный маршрут. Но таких обращений с 2000 года не было, и на данный момент их нет. Это означает, что турфирмы работают нелегально. Проблема острая, мы этим вопросом сейчас как раз плотно занимаемся, будем согласовывать с нашими коллегами из МЧС, с экологами. Я боюсь, что с каждым разом таких случаев может быть все больше, потому что люди, не согласовывая свои маршруты, идут туда, где небезопасно, где есть оползневые участки, где много других вопросов, и рискуют жизнями людей.
– Поясните, пожалуйста, что означает сертификация маршрута и сколько в Абхазии таких маршрутов?
– Это, например, путь к озеру Мзы, в долину семи озер, и еще несколько, их можно буквально на пальцах пересчитать. Сертифицирует маршрут министерство, но инициатива идет от турфирм. Они разрабатывают маршрут, обращаются в министерство, а дальше министерство согласовывает, получает одобрительные документы от экологов, от МЧС. Таких обращений от турфирм у нас нет. Сертифицированные маршруты – это специально проложенные маршруты и тропы. МЧС проверяет, насколько там безопасно, как эта тропинка сформирована, если надо, ее корректируют. Только по этому маршруту люди могут идти, никуда отклоняться не имеют права, дошли, например, до площадки на озере Мзы, и все замечательно, безопасно, нет никаких вопросов. Идеально, конечно, чтобы специальные инструкторы сопровождали эти группы.
– Есть ли у Абхазии какие-то возможности контролировать передвижение таких групп?
– Если это специализированные группы турфирм, то мы будем это контролировать, это можно контролировать. А когда это самовольно происходит, например, приехали люди «дикарями» отдыхать в Абхазию в количестве семи-восьми человек, решили поехать в сторону Ауадхары или куда-то еще. Невозможно к каждому туристу привязать людей, чтобы они следили за ними. Это в большей степени информационная работа, оповещение людей о том, куда можно идти, куда нельзя, какой маршрут сертифицирован, а какой – нет, где безопасно, а где – нет.
– Какая в Абхазии ситуация с инструкторами? Есть ли они, сколько их?
– На 2017 год было шесть инструкторов горно-пешеходных маршрутов, чтобы вы понимали, это смешно и грешно. К сожалению, у нас в Абхазии нет обучающих центров горно-пешеходного маршрута, в этом – беда.
– Кто должен их создавать?
– С такой инициативой будем выходить мы.
– Сколько туристических фирм, которые водят туристов в горы? Если нет возможности проконтролировать туристов, приезжающих из России, то, наверное, проконтролировать туристические фирмы в Абхазии проще. Как у вас с этим обстоят дела?
– Есть фирмы, которые работают на совесть, и есть фирмы, которые давно не функционируют, но почему-то занимаются и извозом людей, и экскурсионной деятельностью. Это мы говорим о местных фирмах. Но, помимо местных, есть много нелегалов, заезжающих на территорию Абхазии, проводящих экскурсии, они и в походы водят, и многое другое. Мы пытаемся бороться с этим с нашими коллегами из ОБЭП и налоговой, но реальных и видимых результатов пока это не дает, потому что много сопутствующих вопросов, в том числе, и в правовой базе. Например, поймали экскурсовода-нелегала, штраф – 1800 рублей. Это – ни о чем, он за день зарабатывает в разы больше. На наш взгляд, надо увеличить штрафы как минимум в пять раз. Мы будем выходить с инициативой изменения закона о туризме, там все это будет прописано, в том числе, по поводу нелегалов и борьбы с ними. Люди, которые занимаются этой деятельностью нелегально, рискуют жизнями людей, это – определенные последствия и для имиджа страны. Каждый пропавший и погибший турист бьет очень сильно по нашему имиджу. Туда, где не безопасно, люди не хотят ехать. Это – общеизвестный факт.
– В Абхазии есть возможность куда-то обратиться, чтобы получить услуги опытного проводника или инструктора?
– Обратиться нужно в первую очередь в МЧС и к нам. Таких людей очень мало, но мы подскажем, как их найти, как с ними связаться. В наши горы можно пойти пешком, но есть опасные места, без специального снаряжения и инструктора туда лучше не идти. Но люди, пытаясь увидеть горы, не хотят привлекать никого, чтобы никому не платить. Они не знают наши тропы, наши места, не знают, где безопасно, а где – нет. Эти люди ведут других людей в горы, если кто-то ногу подвернул или сломал, они его оставляют и уходят, а потом, что с ним случилось, и в каких условиях его там оставили, никто не знает. Это очень опасно, очень безответственно и очень халатно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
– Дато, расскажите, что вам известно о туристической группе из Нижнего Тагила, один участник которой пропал в горах Абхазии?
– Известно, что это – нелегально сформированная группа, свои действия она с нами не согласовывала, к нам не обращалась, а, как вы знаете, пошла в поход, и, к сожалению, одного человека они там оставили. На сегодняшний день все силы брошены на его поиски, которые никакого результата пока не дали. Насколько нам известно, они согласовывали свой маршрут с МЧС, а с нами никто ничего не согласовывал, мы не были в курсе.
– Какой порядок существует в Абхазии для подобных туристических групп? Как они должны себя вести, какие есть нормативные акты, которые определяют их поведение?
– В свое время при министерстве существовал отдел безопасности туристических маршрутов, сегодня его нет. Если к нам кто-то обращается, мы передаем их в МЧС, они согласовывают свой маршрут, количество людей, чтобы там знали, где их искать в случае чего, какое количество людей, откуда они. Сертифицированных маршрутов у нас немного, они в основном сертифицировались с 1998 по 2000 годы. На сегодняшний день у нас сертифицированных маршрутов практически нет, потому что их формируют турфирмы, они должны обратиться к нам, мы свои действия согласовываем с экологами, с МЧС, получаем от них разрешительные документы, а потом уже сами выдаем разрешение на сертифицированный маршрут. Но таких обращений с 2000 года не было, и на данный момент их нет. Это означает, что турфирмы работают нелегально. Проблема острая, мы этим вопросом сейчас как раз плотно занимаемся, будем согласовывать с нашими коллегами из МЧС, с экологами. Я боюсь, что с каждым разом таких случаев может быть все больше, потому что люди, не согласовывая свои маршруты, идут туда, где небезопасно, где есть оползневые участки, где много других вопросов, и рискуют жизнями людей.
– Поясните, пожалуйста, что означает сертификация маршрута и сколько в Абхазии таких маршрутов?
– Это, например, путь к озеру Мзы, в долину семи озер, и еще несколько, их можно буквально на пальцах пересчитать. Сертифицирует маршрут министерство, но инициатива идет от турфирм. Они разрабатывают маршрут, обращаются в министерство, а дальше министерство согласовывает, получает одобрительные документы от экологов, от МЧС. Таких обращений от турфирм у нас нет. Сертифицированные маршруты – это специально проложенные маршруты и тропы. МЧС проверяет, насколько там безопасно, как эта тропинка сформирована, если надо, ее корректируют. Только по этому маршруту люди могут идти, никуда отклоняться не имеют права, дошли, например, до площадки на озере Мзы, и все замечательно, безопасно, нет никаких вопросов. Идеально, конечно, чтобы специальные инструкторы сопровождали эти группы.
– Есть ли у Абхазии какие-то возможности контролировать передвижение таких групп?
– Если это специализированные группы турфирм, то мы будем это контролировать, это можно контролировать. А когда это самовольно происходит, например, приехали люди «дикарями» отдыхать в Абхазию в количестве семи-восьми человек, решили поехать в сторону Ауадхары или куда-то еще. Невозможно к каждому туристу привязать людей, чтобы они следили за ними. Это в большей степени информационная работа, оповещение людей о том, куда можно идти, куда нельзя, какой маршрут сертифицирован, а какой – нет, где безопасно, а где – нет.
– Какая в Абхазии ситуация с инструкторами? Есть ли они, сколько их?
– На 2017 год было шесть инструкторов горно-пешеходных маршрутов, чтобы вы понимали, это смешно и грешно. К сожалению, у нас в Абхазии нет обучающих центров горно-пешеходного маршрута, в этом – беда.
– Кто должен их создавать?
– С такой инициативой будем выходить мы.
– Сколько туристических фирм, которые водят туристов в горы? Если нет возможности проконтролировать туристов, приезжающих из России, то, наверное, проконтролировать туристические фирмы в Абхазии проще. Как у вас с этим обстоят дела?
– Есть фирмы, которые работают на совесть, и есть фирмы, которые давно не функционируют, но почему-то занимаются и извозом людей, и экскурсионной деятельностью. Это мы говорим о местных фирмах. Но, помимо местных, есть много нелегалов, заезжающих на территорию Абхазии, проводящих экскурсии, они и в походы водят, и многое другое. Мы пытаемся бороться с этим с нашими коллегами из ОБЭП и налоговой, но реальных и видимых результатов пока это не дает, потому что много сопутствующих вопросов, в том числе, и в правовой базе. Например, поймали экскурсовода-нелегала, штраф – 1800 рублей. Это – ни о чем, он за день зарабатывает в разы больше. На наш взгляд, надо увеличить штрафы как минимум в пять раз. Мы будем выходить с инициативой изменения закона о туризме, там все это будет прописано, в том числе, по поводу нелегалов и борьбы с ними. Люди, которые занимаются этой деятельностью нелегально, рискуют жизнями людей, это – определенные последствия и для имиджа страны. Каждый пропавший и погибший турист бьет очень сильно по нашему имиджу. Туда, где не безопасно, люди не хотят ехать. Это – общеизвестный факт.
– В Абхазии есть возможность куда-то обратиться, чтобы получить услуги опытного проводника или инструктора?
– Обратиться нужно в первую очередь в МЧС и к нам. Таких людей очень мало, но мы подскажем, как их найти, как с ними связаться. В наши горы можно пойти пешком, но есть опасные места, без специального снаряжения и инструктора туда лучше не идти. Но люди, пытаясь увидеть горы, не хотят привлекать никого, чтобы никому не платить. Они не знают наши тропы, наши места, не знают, где безопасно, а где – нет. Эти люди ведут других людей в горы, если кто-то ногу подвернул или сломал, они его оставляют и уходят, а потом, что с ним случилось, и в каких условиях его там оставили, никто не знает. Это очень опасно, очень безответственно и очень халатно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия