Чехов и евреи
В молодые годы Антон Чехов любил подшутить над евреями. Однако впоследствии, став писателем, побил все рекорды по количеству героев данной национальности. Кроме того, он чуть не взял в жены еврейку и даже хотел перейти в иудейскую веру.
«Еврейский вопрос» в начале литературной карьеры
В молодые годы рассказы Антоши Чехонте, так подписывал свои творения начинающий автор, пестрели анекдотическими фигурами еврейской национальности. В первый раз «еврейский вопрос» затрагивается двадцатилетним литератором в юмореске «По-американски». Здесь персонаж, желающий вступить в брак, предъявляет определенные требования к будущей супруге. После фразы «Во всяком случае, не еврейка» он, утрируя слова, объясняет, почему таково его желание.
А в календаре на 1862 год в юмористическом журнале «Будильник» содержится чеховское уведомление от астронома Бредихина о мнимом событии, датированном шестнадцатым марта. С присущим юмором автор сообщает о двух евреях, бежавших от исполнения воинской обязанности на планету Сатурн, где он их видел.
Незамысловатый юмор молодого писателя отнюдь не свидетельствует о его антисемитских взглядах. Ведь в ранних произведениях автора высмеиваются и евреи, и их недоброжелатели. Например, чеховская заметка «И то и се», которая рассказывает о выступлении Сары Бернар, содержит пародию на славянофила-антисемита. А юмореска «Тайны 144 катастроф» – это настоящее издевательство над ксендзом, который настроен против евреев. Известен также его Юдофоб Юдофобович. Так автор именовал Станислава Станиславовича Окрейца, являвшегося в те годы главным редактором журнала «Луч».
Обладая великим литературным талантом, Антон Павлович с молодости остро чувствовал еврейскую уязвленность, обиду, неловкость за собственную неполноценность. Причем это касалось и тех, кто находился за чертой оседлости, и тех, кто сумел выбраться оттуда. Так в рассказе «Либеральный дедушка» режиссеру Каскадову, организующему любительскую благотворительную постановку пьесы, нужны были предметы еврейского быта. На требование их предоставить он услышал, что это будет неудобно из-за присутствия на спектакле Медхера с дочками. Он хоть и является выкрестом, но все равно неловко.
Евреи в творчестве зрелого мастера
В конце XIX столетия отношение к представителям еврейской номинальности начинает меняться. В интеллектуальной среде наносить им обиду считается неприличным. В произведениях уже маститого писателя Чехова анекдотические евреи отходят на задний план. Перед читателями предстают живые люди, имеющие сложные характеры, которые решают сложные проблемы, размышляют о процессах глобального масштаба. Так в рассказе «Перекати-поле» чеховский герой Александр Иванович, бывший в недалеком прошлом Исааком, рассказывая о собственной тяжкой еврейской судьбе, расстраивается из-за бедности своих родителей, живущих в нищете, на протяжении всей жизни бьющихся за кусок хлеба, болтающихся в грязи. Но в том же повествовании читатели узнают о разногласиях по вопросу образования в еврейском мире. Исаак с детских лет хотел учиться, рыдая, просил отдать его в школу. Однако в семье решили, что ребенка достаточно научить читать по-еврейски. Через своего героя Чеховым дается грустный прогноз, который отчасти сбылся. Он вещает, что иудаизм удерживается лишь вследствие особенностей еврейского племени. После прихода цивилизации в еврейском мире от него не останется и следа. Молодежь станет атеистами.
Нельзя не вспомнить и знаменитый чеховский «Остров Сахалин», где в документальном повествовании весьма примечательна еврейская тема. Там отмечается, что Пейсиковская слободка, где когда-то была тайга, названа из-за пейсов еврея, торговавшего в этих глухих местах. Среди сахалинских каторжан оказалось немало евреев. Особое внимание в книге уделяется Соньке Золотой Ручке. Легендарную преступницу Софью Блювштейн отправили на трехгодичную сахалинскую каторгу за побег из Сибири. Чехов описывает ее как худую невзрачную женщину с сединой в волосах, помятым стареющим лицом, кандалами на руках. Нынешняя Сонька напоминала мышь, сидящую в мышеловке. Она снует туда-сюда по камере, нюхает воздух, да и выражение лица имеет мышиное. Даже не верится, что былая красота этой женщины заставила бежать с ней надзирателя смоленской тюрьмы. Сонька и с острова пыталась убежать, нарядившись в солдатскую одежду, но ее задержали.
Еще один яркий еврейский персонаж – Сусанна Моисеевна из рассказа «Тина», являющаяся дочерью водочного фабриканта, считающая, что она «еврейка до мозга костей». Впрочем, героине, безумно любящей Янкелей и Шмулей, противна страсть к наживе. Она хочет наслаждаться жизнью, а не считать каждую копейку. Правда, прежде всего, в стяжательстве Сусанна Моисеевна винит еврейских женщин.
Трогательным персонажем является и Соломон Моисеич из лирической повести «Степь». Используя простой «народный» язык, он вскрывает глубинную сущность любого общества. Неслучайно писатель назвал своего героя Соломон, дав ему имя третьего иудейского царя, символа мудрости еврейского народа.
В драме «Иванов» с главным героем, женившемся на Сарре Абрамсон, есть монолог, за который на Чехова обиделись представители прогрессивной интеллигенции. Ведь в числе прочих, на которых не стоит жениться, там называются еврейки. Они стоят в одном ряду с психопатками, синими чулками. А вот евреи не рассердились за это на Чехова, а наоборот обратились к писателю за разрешением поставить эту пьесу в переводе Гурвича из Вильны на «еврейской сцене».
В своих произведениях Чехов выводит много второстепенных персонажей еврейской национальности. Это и полногрудая торговка лимонадом, которая выдавала себя за грузинку, из «Дуэли», и еврей Моисейк, который помешался после пожара в своей шапочной мастерской, из «Палаты №6». А проникновенный рассказ «Скрипка Ротщильда» о жизни гробовщика-еврея Якова Матвеевича трогает душу каждого.
Биографические факты, связанные с еврейством
Совершенно неожиданно при разборе переписки писателя выяснилось, что 26-летний Антон Чехов едва не женился на девушке еврейской национальности. Он написал Виктору Билибину, что сделал предложение одной барышне. Ею, как оказалось, была Евдокия Исааковна, в девичестве Коновицер. Она по настоянию семьи, которая не приняла требование жениха о переходе невесты в христианство, отвергла это предложение. Кстати, Евдокия стала прототипом Сусанны из рассказа «Тина». Впоследствии девушка вышла замуж, став Эфрос. В 1917 ей пришлось эмигрировать во Францию. Окончание жизни женщины трагично: в 82-летнем возрасте она умерла в концлагере Треблинка.
По мнению Чехова, его законная супруга, актриса Московского художественного театра Ольга Леонардовна Книппер обладала еврейскими чертами. Их он увидел на фото, где милая актриса «немножко похожа на евреечку», напоминая, по словам острого на язык писателя, музыкальную особу, посещающую консерваторию, тайно изучающую зубоврачебное искусство, имеющую возлюбленного в Могилеве.
Среди людей, окружавших Антона Павловича, особенно в конце его жизненного пути, было множество евреев. Он даже шутливо говорил, что из-за их обилия хочет перейти в иудейство.
Настоящий антисемитизм был чужд великому писателю. Если не считать изредкое подшучивание над еврейскими чертами в начале своей творческой карьеры, Чехов хорошо относился к евреям. Переписываясь с популярным в те времена издателем Сувориным, Чехов не единожды упрекал его в юдофобии, заявляя, что к евреям следует относиться, как к любому русскому человеку. В ходе знаменитого дела Дрейфуса он целиком поддержал невинного еврея, которому предъявили необоснованные обвинения. Писатель сравнивал дело с заварившейся на почве антисемитизма «кашей, пахнущей бойней».
Писатель и его супруга не раз помогали своим еврейским знакомым, обращаясь к влиятельным людям. В частности, это касалось устройства еврейского мальчика в ялтинскую гимназию, позволения проживать в Ялте журналисту Абраму Борисовичу Тараховскому.
В начале минувшего века писатель поучаствовал в издании сборника Hilf Шолом-Алейхемом. Полученные средства были отправлены в качестве помощи тем, кто пострадал в Кишиневе от еврейского погрома. Кстати, Шолом-Алейхем перевел на идиш рассказ Чехова «Тяжелые люди», помешенный в сборник произведений лучших русских мастеров художественного слова.