Тайна открылась: неизвестный Неизвестный
Скульптор признался: "Моя работа".
В июне 1933 года Асбесту, тогда рабочему поселку, присвоили статус города. Казалось бы, молод наш город, и история его строительства укладывается в социалистические полвека. Но как быстро забываются, уходят в забвение события, значимые для людей. Вместе с людьми и уходят... Кто помнит сегодня и может рассказать, как строили асбестовский Дворец культуры - здание самое красивое в городе? Хотя проект был типовой, но наш Дворец от других отличается. И вот чем.
Всемирно известный скульптор Эрнст Неизвестный подтвердил авторство своей ранней работы — статуи муз, расположенных перед входом в Асбестовский Дворец культуры.
Это не стало сенсацией в полном смысле слова, потому что асбестовцы почти не сомневались в том, что это так и есть. Разговоры были, чьи-то воспоминания. Но в то же время — никаких документальных подтверждений.
Поэтому на экскурсиях по городу сотрудник местного краеведческого музея Элеонора Клементьева, рассказывая об особенностях архитектуры Дворца (проект типовой, строили военнопленные — как в любом уральском городке) и показывая скульптуры муз науки и искусства перед аркой, еще прошлым летом говорила так: «По не уточненным данным, это работы Эрнста Неизвестного». Вот эти «не уточненные данные» не давали покоя краеведу Сергею Липачеву, который принимает и возит по «скорбному маршруту» родственников и детей тех самых военнопленных — строителей города в конце 40-х — начале 50-х годов минувшего ХХ века.
— Мне хотелось знать точно, — делился Сергей Владимирович. — А то рассказывают, но документов подтверждающих никто показать не может. Кто говорит, что это была студенческая «халтурка», кто считает, что дипломная работа. Вместе с руководителем открытого недавно музея Эрнста Неизвестного Ириной Греховой мы обратились к российскому представителю скульптора и попросили, чтобы нам ответили точно. Очень скоро получили аудиозапись с ответами Эрнста, где он подтвердил авторство и рассказал, что получил предложение от ведомства лагерей военнопленных в 1954 году. Предстояло строить дворец, по проекту — украсить стены лепниной, вход — архитектурным ансамблем, то есть нужен был не просто архитектор, а скульптор. Неизвестный согласился, ему предоставили мастерскую и подмастерьев из числа пленных, они и помогали ваятелю, действительно вчерашнему студенту.
— Подтверждение, конечно, значимо, — комментирует тогдашний директор Дворца культуры Вера Стадниченко. — Но мы никогда в этом и не сомневались. Есть записанный рассказ первого директора Дворца Виктора Сабурова, где он повествует следующее: возведением скульптур при строительстве Дворца занимался молодой скульптор Эрнст Неизвестный. Когда уже все было готово, работу принимал областной художественный совет. И … забраковал одну из статуй — голова Терпсихоры почему-то им не понравилась. Сказали — переделывайте, два дня сроку. Днем скульптору по какой-то причине не работалось, и он забирался на статую ночами, отбивал куски и лепил снова. После переделки работы утвердили…
Полвека простояли статуи, открывающие архитектурный ансамбль входной группы Дворца, без особого ухода. Время от времени скульптуры покрывали серебряной (алюминиевой) краской, но появившиеся разрушения и трещины не заделывали. В конце концов стало понятно, что без реставрации не обойтись.
За работу взялся местный скульптор, преподаватель художественной школы Вячеслав Целуйко. Средства, которые смог выделить городской отдел культуры «на возрождение муз», составляли столь малую сумму, что о привлечении специалистов-реставраторов, скажем, из областного центра, не могло быть и речи. А для Вячеслава Целуйко это была не просто работа, но и дело чести, и любовь к родному городу — все вместе. Поэтому в предложенный бюджет он, конечно, уложился, и, несмотря на полученную во время работы травму (высота статуй — 5 метров, скульптор использовал альпинистское снаряжение, и в один момент сорвался, сломал ногу), не отказался от реставрации.
— Когда-то давно мне попалось в «АиФ» интервью с Эрнстом Неизвестным, где на вопрос, являются ли статуи в Асбесте его работами, он ответил «Не помню, не могу сказать» — вот отсюда, вероятно, и сомнения в авторстве, раз сам он не подтверждал, — рассказал Вячеслав Григорьевич. — Но для меня все же сомнений не было, потому что во время реставрации я сразу увидел следы той самой переделки по требованию худсовета. Когда происходит подобная доработка, это место снимается слоями, уже не спутаешь.
Реставрация велась в течение двух лет (2006-2007 годы), и самым сложным этапом было снятие верхнего слоя той самой «серебрянки», которым много лет подряд покрывали статуи.
— Пришлось даже спиливать слой бетона, покрытого жирной олифой, чтобы дальнейшая сцепка была крепкой, — вспоминает реставратор. — А далее уже помогли современные технологии и материалы. В принципе, получилось хорошо, за прошедшие годы разрушений нет. Вот только постаменты надо ремонтировать вновь, из-за промышленной сейсмичности (неподалеку асбестодобывающий карьер, где регулярно проводят взрывы) они разрушаются. Сделаны из кирпича, да еще плохо обожженного, трескаются, и в трещины попадает влага.
Ирина Атанасова, 2013 год
В июне 1933 года Асбесту, тогда рабочему поселку, присвоили статус города. Казалось бы, молод наш город, и история его строительства укладывается в социалистические полвека. Но как быстро забываются, уходят в забвение события, значимые для людей. Вместе с людьми и уходят... Кто помнит сегодня и может рассказать, как строили асбестовский Дворец культуры - здание самое красивое в городе? Хотя проект был типовой, но наш Дворец от других отличается. И вот чем.
Всемирно известный скульптор Эрнст Неизвестный подтвердил авторство своей ранней работы — статуи муз, расположенных перед входом в Асбестовский Дворец культуры.
Это не стало сенсацией в полном смысле слова, потому что асбестовцы почти не сомневались в том, что это так и есть. Разговоры были, чьи-то воспоминания. Но в то же время — никаких документальных подтверждений.
Поэтому на экскурсиях по городу сотрудник местного краеведческого музея Элеонора Клементьева, рассказывая об особенностях архитектуры Дворца (проект типовой, строили военнопленные — как в любом уральском городке) и показывая скульптуры муз науки и искусства перед аркой, еще прошлым летом говорила так: «По не уточненным данным, это работы Эрнста Неизвестного». Вот эти «не уточненные данные» не давали покоя краеведу Сергею Липачеву, который принимает и возит по «скорбному маршруту» родственников и детей тех самых военнопленных — строителей города в конце 40-х — начале 50-х годов минувшего ХХ века.
— Мне хотелось знать точно, — делился Сергей Владимирович. — А то рассказывают, но документов подтверждающих никто показать не может. Кто говорит, что это была студенческая «халтурка», кто считает, что дипломная работа. Вместе с руководителем открытого недавно музея Эрнста Неизвестного Ириной Греховой мы обратились к российскому представителю скульптора и попросили, чтобы нам ответили точно. Очень скоро получили аудиозапись с ответами Эрнста, где он подтвердил авторство и рассказал, что получил предложение от ведомства лагерей военнопленных в 1954 году. Предстояло строить дворец, по проекту — украсить стены лепниной, вход — архитектурным ансамблем, то есть нужен был не просто архитектор, а скульптор. Неизвестный согласился, ему предоставили мастерскую и подмастерьев из числа пленных, они и помогали ваятелю, действительно вчерашнему студенту.
— Подтверждение, конечно, значимо, — комментирует тогдашний директор Дворца культуры Вера Стадниченко. — Но мы никогда в этом и не сомневались. Есть записанный рассказ первого директора Дворца Виктора Сабурова, где он повествует следующее: возведением скульптур при строительстве Дворца занимался молодой скульптор Эрнст Неизвестный. Когда уже все было готово, работу принимал областной художественный совет. И … забраковал одну из статуй — голова Терпсихоры почему-то им не понравилась. Сказали — переделывайте, два дня сроку. Днем скульптору по какой-то причине не работалось, и он забирался на статую ночами, отбивал куски и лепил снова. После переделки работы утвердили…
Полвека простояли статуи, открывающие архитектурный ансамбль входной группы Дворца, без особого ухода. Время от времени скульптуры покрывали серебряной (алюминиевой) краской, но появившиеся разрушения и трещины не заделывали. В конце концов стало понятно, что без реставрации не обойтись.
За работу взялся местный скульптор, преподаватель художественной школы Вячеслав Целуйко. Средства, которые смог выделить городской отдел культуры «на возрождение муз», составляли столь малую сумму, что о привлечении специалистов-реставраторов, скажем, из областного центра, не могло быть и речи. А для Вячеслава Целуйко это была не просто работа, но и дело чести, и любовь к родному городу — все вместе. Поэтому в предложенный бюджет он, конечно, уложился, и, несмотря на полученную во время работы травму (высота статуй — 5 метров, скульптор использовал альпинистское снаряжение, и в один момент сорвался, сломал ногу), не отказался от реставрации.
— Когда-то давно мне попалось в «АиФ» интервью с Эрнстом Неизвестным, где на вопрос, являются ли статуи в Асбесте его работами, он ответил «Не помню, не могу сказать» — вот отсюда, вероятно, и сомнения в авторстве, раз сам он не подтверждал, — рассказал Вячеслав Григорьевич. — Но для меня все же сомнений не было, потому что во время реставрации я сразу увидел следы той самой переделки по требованию худсовета. Когда происходит подобная доработка, это место снимается слоями, уже не спутаешь.
Реставрация велась в течение двух лет (2006-2007 годы), и самым сложным этапом было снятие верхнего слоя той самой «серебрянки», которым много лет подряд покрывали статуи.
— Пришлось даже спиливать слой бетона, покрытого жирной олифой, чтобы дальнейшая сцепка была крепкой, — вспоминает реставратор. — А далее уже помогли современные технологии и материалы. В принципе, получилось хорошо, за прошедшие годы разрушений нет. Вот только постаменты надо ремонтировать вновь, из-за промышленной сейсмичности (неподалеку асбестодобывающий карьер, где регулярно проводят взрывы) они разрушаются. Сделаны из кирпича, да еще плохо обожженного, трескаются, и в трещины попадает влага.
Ирина Атанасова, 2013 год