Филюшка Слепой: история необычного человека времен гонений на Церковь
ХХ век. Храмы рушат, священников арестовывают, святыни оскверняют. К кому и куда теперь обратиться верующим в далеких северных краях со своей болью? Но вот из уст в уста передается слух о странном блаженном, о полуслепом старичке, который ходит по деревням и помогает людям. Кто он? Откуда взялся?
На Архангельской земле между Почозером и Святозером в деревне Филипповской стоит удивительной красоты Почезерский погост. Это один из семи храмовых деревянных «тройников», сохранившихся в стране. Две церкви — зимняя и летняя, и колокольня. Сейчас они отреставрированы, сюда приезжают туристы, а в советские годы этот памятник северной деревянной архитектуры постигла судьба многих и многих храмов...
Осквернение
1936 год. Отец Василий Любимский, более двадцати лет бывший настоятелем Почезерского прихода, священником церкви Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Спаса Бога Нашего Иисуса Христа, которую местные попросту называют Спасской, лишен избирательных прав как «служитель религиозного культа верующих», отстранен от прихода, но продолжает тайно совершать требы и молебны в домах прихожан. И в свой храм приходит... Дочь отца Василия Мария работает учителем младших классов в местной школе.
Но вот в Филипповскую приезжают представители власти. Они сбрасывают с колокольни колокола, грузят на баржи — мелкие тащат волоком, а большой, который, по словам старожилов, «как грянулся о землю, так земля и содрогнулась», разбивают на куски. Осколки увозят «на металл».
Отец Василий всё это видит. Переживает так тяжело, что его разбивает паралич, и через два месяца последний священник Почезерского погоста умирает, не дожив несколько месяцев до своего семидесятилетия.
Разоренная, разграбленная, полуразрушенная Спасская церковь сначала переделывается под избу-читальню, потом — под клуб. Официально все храмы погоста закрываются в 1938 году.
Замены священнику, конечно, ждать неоткуда. А люди в деревнях рождаются и умирают. И некому их окрестить. И некому отпеть...
И тогда некоторые обязанности священника берет на себя... Филюшка. Полуслепой старичок, которого все в этих местах знают: он с малых лет был здесь, «при церкви».
«Дедушка такой святой»
Кем был Филюшка? Точно — имел какое-то церковное послушание и помогал отцу Василию. Кто-то вспоминает, что Филипп сидел на паперти, милостыню собирал, кто-то говорит, что он служил алтарником, а кто-то свидетельствует, что был причетником или даже диаконом... В одном все соглашаются: Филя в Спасской церкви села Филипповское в Почозере «прислуживал по религии».
Полное его имя — Филипп Антонович Ликотов. Житель деревни Потеряево, входившей в Почезерский приход. Роста был невысокого, борода длинная, глаза узенькие — всю жизнь щурился, видел плохо, отчего был «не работный», кормился «от церкви». К старости и совсем ослеп. Зато память у Филюшки была хорошая — помнил все чинопоследования и, когда не стало батюшки, он продолжал ходить в храм и даже пытался воспроизводить службы.
Жил Филюшка в маленькой избушке. Когда-то даже и семью имел, но жена Дуня рано умерла, а дочь Аннушка уехала в Петрозаводск, в няньки. Говорили, что самого Филиппа Антоновича ссылали на Соловки. Потом он оттуда вернулся и продолжал свой духовный подвиг.
| Читайте также:
Парк Кенозерье: чем потрясает, что в нем делать можно, а чего нельзя
Филюшка не имел образования, но, живя при храме, многому выучился.
Теперь, когда не стало в селе священника, Ликотов добровольно принял на себя обязательство, как может, восполнять его функции. Односельчане к этому отнеслись с пониманием: «он при церкви, и служил, так ему все и верили».
Филя, человек добрый, поддерживал людей словом, утешал, наставлял. Слабый здоровьем, он был силен и тверд в своей вере и сохранял верность Церкви, несмотря на все внешние обстоятельства. Оттого и называют его кенозерцы по сей день «божественный», «негреховодный», «дедушка такой святой»...
Уж какие там были его службы — сложно судить, но в тех условиях это было единственной возможностью для местных не остаться некрещеным или неотпетым.
Мирянину можно крестить и отпевать?
Мирянин, то есть человек, не имеющий священного сана, может совершать некоторые богослужения самостоятельно. В этом случае из текста службы исключается всё, что по уставу должен произносить священник. Такие богослужения мирянским чином были распространены в России в XX веке, когда многие храмы были закрыты, а большинство епископов и священников находились в заключении или заплатили за свою веру жизнью. Нередкими были случаи, когда епископы благословляли наиболее воцерковленных, образованных и благочестивых мирян служить по домам, что те с благоговением и делали.
Что касается крещения, то это — единственное таинство Церкви, которое в исключительных случаях может быть совершено мирянином. 45-е правило святого Никифора Исповедника (Константинопольский Патриарх, живший в IX веке) гласит: «Если в каком-либо месте нельзя будет найти священника, то некрещеных младенцев может крестить всякий, кто тут окажется налицо. Нет греха: крестит ли отец, или кто бы то ни был, лишь бы только был христианин». Впоследствии такое крещение должно быть дополнено миропомазанием, которое может совершить только священник. Применительно к отпеванию помимо его проведения мирянским чином в советское время получила распространение практика заочного отпевания, когда уже после похорон записку с именем усопшего при случае передавали священнику, и тот совершал полный чин христианского погребения без присутствия покойного.
Местные бабушки рассказывали сотрудникам Кенозерского музея про Филюшку Ликотова: «Когда умирал кто — молитву читал, отпевал, крестил дитей-да»... «Филюшка приходил, нас в избе крестил с соседкой в одной купели. У него борода еще такая была — я поскользнулась, за его бороду ухватилась». Многие из тех, кто родился в пятидесятые, рассказывали, что они крещены Филюшкой.
В часовенные праздники Филюшка ходил по деревням Кенозерья и совершал в часовнях службы.
Как пишут жители деревни Кузьминская, что расположена в десяти километрах от Почезерской приходской церкви: «Не было в округе такой деревни тогда, в которой жители не знали бы Филюшку. Помнят его и у нас в Кузьминке. Часто бывал он здесь, с бурачком (корзинкой) в руках. В любом доме для него были открыты двери, Филюшка сам решал в какой дом зайти. Деревенские жители всегда с теплотой относились к нему, накормят, переночевать оставят и с собой ему в бурачок хлебушка кладут».
«Заветы»
А еще Филипп Антонович ходил сам и водил людей «по дальним праздникам». Совершал паломнические походы в Макарьевскую Хергозерскую пустынь (по-местному — просто Макарий). Это от Кенозерья около тридцати километров. Пустынь расположена на полуострове посреди озера Хергозеро в Каргопольском районе Архангельской области. Пешком от Филипповской — неблизко, поэтому так и говорили: «пойти к дальнему Макарию». Ходил блаженный от лица почезёр и кенозёр с врученными ему «заветами».
Что такое эти «заветы»? Это очень распространенный на Русском Севере обычай обещаний и особых приношений Богу при испрошении помощи и здоровья. Вот что пишет о них кандидат исторических наук Г. Н. Мелехова:
«...заветом называют и само обещание (обет), и вещь, приносимую в его исполнение. Особенно часто давали заветы женщины: видимо, нет северянки, не “завечавшейся” хоть раз в жизни. Смысл завета объясняют так: “Господь проверял нашу совесть — выполнишь, нет”. Заветы давали за себя, детей, родных, за скотину...
Для наших современниц, живших в условиях отдаленности храмов и сверхзанятости в колхозах, заветом могло быть любое благочестивое обещание: сходить в монастырь или храм (редко), поставить свечу перед иконой, пожертвовать в храм деньги, повесить к иконе или на крест полотенце, платок, пелену, отнести в часовню отрез, юбку, костюм, не работать в определенный праздник и т. д. <…>
Для исполнения завета часто назначается определенный срок; как правило, это часовенный праздник. И хотя исполнение завета может быть трудным, не исполнить его невозможно».
Так вот, 7 августа (по старому — 25 июля), в день преподобного Макария? «Филюшка с Почозера» набирал у местных заветов и отправлялся за тридцать километров, к «дальнему Макарию».
Почему именно туда и именно тогда? В Макарьевской Хергозерской пустыни хранилась чудотворная икона Макария Желтоводского и Унженского, прославившаяся многими чудесами. Из всех окружавших обитель деревень к этому месту через болота были проложены дороги или тропинки из большого села Ошевенского и окрестных деревень. И хотя в 1764 году в ходе реформы Екатерины II сам монастырь упразднили, а его церкви вошли в Хергозерский приход, жизнь здесь не замерла. Чудотворная икона привлекала богомольцев «на Макарье» и после закрытия монастыря. Деревянные церкви перестроили на каменные, а «Макарьев» день оставался одним из самых значимых праздников Каргополья. Ежегодно на праздник Макария в Хергозерский приход стекалось множество людей на знаменитую Макарьевскую ярмарку. Проводился крестный ход из самого Каргополя. Паломники несли «Макарию» различные приношения, включая скот, деньги от продажи которого шли на обустройство церквей.
«Филюшку с Почозера» называют «последним подвижником Макария», который до середины ХХ века приносил сюда «заветы».
В пустыни Филипп молился за всех, кто его об этом просил.
А когда возвращался из своих паломнических походов, то приносил богатую милостыню. Как правило, за паломничество с Филюшкой рассчитывались хлебом: «Ак давали ему тоже, рассчитывалися — давали на дорогу тогды не деньги, а хлеб. Кто сухарями, а кто хлебом. Сходит». Подавали ему много, зная, что живет Филюшка один и что человек он немощный. Но блаженный большую часть милостыни раздавал.
Одна из родственниц, Нина Петровна Серкова из Усть-Почи вспоминала: «Филюшка, бывало, придет, и скажет: “Нинка, дай-ко подол-то, я тебе кусков насыплю!” Я подол подставлю, он насыплет хлеба-то, мы еще детям всем по куску раздадим. А вкусный такой хлеб-то, у нас такого не пекли...»
***
Умер Филипп Антонович Ликотов около 1960 года в доме престарелых. Самому ему было за шестьдесят. Похоронен где-то на старинном кладбище, что находится недалеко от Почезерского погоста.
С благодарностью методисту отдела эко-просвещения Кенозерского национального парка Елизавете Ивановне Нечаевой-Аникиевой