Прощайте, капитан! В вечное плавание отправился легендарный латвийский моряк
Мореходы Латвии простились с капитаном дальнего плавания Леонидом Дмитриевичем Брагиным, жизнь которого неразрывно связана с историей латвийского флота. Полгода он не дожил до девяностолетия.
Полтора десятка судов ходили по морям и океанам под командованием капитана Брагина. Его не надо было подбадривать песенкой "Капитан, капитан, улыбнитесь!" — и без этого доброжелательная улыбка, так скрашивавшая будни экипажа, была характерной для Леонида Дмитриевича.
Капитан Брагин был прекрасным рассказчиком. Много его морских историй опубликовано в нашей газете. А рассказать капитану, выпускнику Рижского мореходного училища 1954 года, было о чем. К примеру, на пароходе типа "Либерти" — "Аскольд" — в должности третьего помощника капитана он совершал рейсы на Кубу еще при режиме Фульхенсио Батисты, в середине 50–х годов прошлого столетия.
Работал Леонид Дмитриевич на многих латвийских теплоходах. И командовал даже экипажами судов страны, не имеющей выхода к морю: с 1971 по 1974 год работал на чехословацких теплоходах "Пионер" и "Кошице". Капитан Брагин водил по мировым морским путям латвийские танкеры "Гурзуф", "Айнажи", "Артем", "Алуксне", "Апшеронск" и другие теплоходы. А уйдя на пенсию, работал в крюинговой компании LAPA, передавая свой опыт капитанам и штурманам.
Светлая память о добром, умном, понимающем человеке Леониде Дмитриевиче Брагине сохранится навсегда в сердцах тех, кто его знал.
Сегодня мы публикуются две истории давних лет, рассказанные капитаном дальнего плавания Брагиным.
Эксплуатировать — ни–ни!
В 1956 году на пароходе "Аскольд" я был в Месопотамии. Это восточная часть Индии между Калькуттой и Мадрасом. Наше судно грузило руду в Визагапатаме. Сейчас это крупный город и один из главных морских портов страны. Тогда это был большой поселок.
Погрузка производилась таким образом: на голове каждого грузчика — шапка, на которой укреплена корзина. В нее насыпали груз — руду. И индусы гуськом шли на борт, затем продолжали свой путь по доскам, перекинутыми над открытым трюмом, доходили до середины, наклоняли голову — и руда сыпалась вниз, загружая судно. А корзина на голове вскоре вновь наполнялась, и ее обладатель повторял путь. Грузчики "текли" пятью потоками — по количеству трюмов на "Аскольде".
В свободное от вахт время моряки сходили на берег, посещали Визагапатам. Уже на подходе к поселку нас встречал велорикша. Он приглашал моряков прокатиться до центра. А мы даже и подумать о таком не могли! Моряки не имели права сесть к нему в коляску, пока тот был за рулем. Негоже было советскому моряку угнетать рабочий класс. Такое запрещалось строго–настрого! Мол, захотели прокатиться — ох, какие господа эксплуататоры нашлись!
Что делать? Прокатиться–то на таком экзотическом средстве хотелось, поэтому усаживали рикшу в коляску вместе с собой и от души наслаждались такой необычной ездой. Один из наших старательно крутил педали, вез других. Конечно, удивлению велорикши не было предела. Индус был очень рад, если ему удавалось вырваться из коляски от таких пассажиров — не эксплуататоров. Тогда он всю дорогу бежал рядом со своим вело–средством передвижения.
Расплачиваясь, мы от души благодарили хозяина коляски–велосипеда за то, что разрешил покататься.
Юг Африки. Апартеид
Осенью 1971 года на чехословацком теплоходе "Кошице" мы пришли за рудой в Южно–Африканскую Республику в порт Дурбан — красивейший город.
На судне — офисное помещение для приема властей. Ни один черный туда не смеет зайти, только белые представители власти. Если, к примеру, чернокожий хочет предложить какие–либо услуги, то может только через вахтенного на судне визитку оставить.
А обслуживавший наше судно агент сообщил:
— Господин капитан, доведите до сведения своего экипажа, что здесь запрещено делать. Ни в коем случае нельзя допускать секс–контакта с черными, за это будет по суду положено пять лет каторги и 50 ударов палками по пяткам. (Власти ЮАР боялись, что у чернокожей матери родится ребенок от белого.)
Агент продолжал советовать дальше:
— Магазин, где черный торговец, посетить можно, но ни в туалет, ни в автобус для чернокожих заходить, ни на скамейку присесть не имеешь права — иначе будут печальные последствия. В остальном — свобода действий. Если, находясь за рулем, задaвите черного, вам ничего за это не будет.
В самом деле, было непривычно: идешь по городу, навстречу — группа чернокожих. Уже за пять метров группа раздваивается и начинает "обтекать" тебя, ни один темнокожий ближе чем на два метра не подходит.
Тогда в ЮАР был апартеид, то есть для белых и черных раздельное проживание, работа и так далее. Отменен он был лишь в 1994 году.
Владимир НОВИКОВ.