«Глава парламента Хакасии взял последнее слово» или почему Владимир Штыгашев раскритиковал Верховный Суд республики

С приближением очевидной развязки политического романа об избрании психотравмы главой Хакасии, «народная власть» все больше теряет самообладание и контроль над своими словами. Многолетние и даже многодесятилетние идолы региональной власти понимают, что вскоре им навсегда придётся покинуть свои высокие кабинеты и уступить власть более молодым и ответственным политикам. Но отказаться от власти её комфорта и собственной значимости не так просто, как любят публично заявлять высокие руководители. В реальности, каждый лелеет надежду как можно дольше находиться у руля. И хаотично пытаясь удержать свои места от происков политического супостата, они упорно пытаются навязывать Хакасии свою лживую реальность, порой переходящую за рамки не только здравого смысла, но и закона. 2 апреля глава Верховного Совета Хакасии – законодательной власти региона Владимир Штыгашев заявил с трибуны парламента, что вынося по делу о признании недействительным Закона о бюджете республики, судья не знает, что ей написать в решении. Проявление столь невероятного пренебрежения к судебной власти России одного из руководителей субъекта страны, заставляют задуматься над мотивом столь странного для политика поступка. Напомним, комментируя решение Верховного суда Хакасии, Владимир Штыгашев, в частности, сказал : – … Судья вынесла решение в отношении этого дела, и сама не знает, как написать ей – без тени сомнений сказал глава законодательной власти … – И вот она еще не знает, только в понедельник может она сочинит, что же она вынесла, какое решение. Чтобы вы понимали. Это конечно сложная система, там же не доклады. Там решение надо написать… Отказать или удовлетворить протест прокурора или что там выносили… А вот как написать результативную часть, что же она приняла решение – она сама не знает еще что ей написать… Неоспоримо, тема эффективности российской Фемиды одна из самых животрепещущих в многострадальном Отечестве и всегда политически выгодна. В публичной сфере простые люди имеют право соглашаться или нет с решениями судов, считать их законными или предвзятыми. Все это сфера общественной дискуссии и обсуждений. Но главе парламента региона заявлять, что судья сама не знает, что написать в решении, это уже явный перебор. Причина тут проста: когда общество сомневается и говорит о беспристрастности Фемиды – это одно. А когда руководитель одной из ветвей региональной власти говорит, что судьи не знают, что записывать в своих решения уже политический популизм и никак иначе. А в нашем случае, попытка прикрыть огрехи популистским объяснением. Уровни власти не могут перекладывать ответственность только потому что решения одной не по духу другой. Вы можете себе представить, что руководство судебной власти Хакасии сделает публичное заявление в СМИ о том, что Владимир Штыгашев не знает, что ему писать в законе о бюджете. Или, например, скажет, что слабоумный Иванов на самом деле очень удобен лично Владимиру Штыгашеву и поэтому по сей день не поднят вопрос о снятии его с поста председателя Комитета по бюджету и налоговой политике по причине скудоумия? Априори подобного быть не может. Судьи не будут давать оценки деятельности других уровне власти потому что, если Фемида будет давать публичные оценки, а не выносить решения в соответствии с законом, это уже не суд. А политический оппонент, сомневающийся в собственных решениях. Более того, этические Кодексы российской Фемиды накладывают ограничения публичных заявлений. Суды и судьи не комментируют собственные решения не вступают в полемику о законности того или иного акта и уж тем более не дают оценки другим органам власти. А это, в свою очередь, ограничивает суды в ответе на обвинения против себя. Дело тут даже не в морали, а в том, что, раздавая оценки о работе судьи уже ответить не могут. Такова логика и закон. Чем, кстати говоря, пользуется разного рода жулье от права. Даже в законодательстве о свободе слова сказано, что хоть суды не могут жить в вакууме, тем не менее, журналистам стоит воздержаться от критических оценок действия судов в период отправления ими Правосудия. А пресса сама взяла на себя обязательства не давать оценки судебному процессу после начала стадии прений по делу. То есть, ограничения накладываются отнюдь не для того, чтобы оградить Фемиду от критики. А для того, чтобы резкими оценками в период рассмотрения того или иного дела не давать повод усомниться в объективности вынесенного решения. Ведь находясь в атмосфере информационного давления, одна сторона может счесть, что решение сформировалось у суда под влиянием критики. А в другом случае наоборот, в противовес ему. Но не из принципа справедливости. Недаром же, например, присяжных заседателей ограждают от любой информации извне пока коллегия не вынесет свой вердикт. Но Фемида никогда не будет отвечать на нападки на себя и потому к оценкам деятельности суда необходимо подходить с пониманием того, что суд ответить не сможет, а значит, высокой долей ответственности за свои слова. Но публично заявлять с трибуны парламента, что судья не знает, что написать в решении уже за гранью. По сути, парламент региона устами его главы втоптал в грязь отдельную ветвь российской власти. После скандала, Владимир Штыгашев привычно отмалчивается, но слово не воробей. Владимиру Николаевичу необходимо либо предоставить доказательства своего утверждения, либо принести извинения Верховному суду Хакасии и судье по делу о недействительности бюджета. Но есть главный вопрос: почему руководитель законодательной власти региона позволяет делать себе столь безответственные заявления? Потому что «народной власти» Хакасии приходит конец и сие очевидно любому здравомыслящему человеку. А региону предстоит политическая перезагрузка. Но уже без прежних правителей, превративших власть региона в сферу личных интересов , а не поле реализации идей развития республики. Вот и нервничают. Семен Кузеванов